Анализировались наиболее распространенные методические практики в области отечественных исследований креативности, то есть способы методической организации исследовательской работы, статистической обработки данных и описания результатов в научных публикациях. По запросу “креативность” в наукометрической базе eLibrary были отобраны релевантные публикации за период 2000–2017 гг., содержащие данные эмпирических исследований (N = 377). Для каждого исследования производилась оценка ряда методологических показателей и показателей полноты описания результатов. На основании собранных данных производился частотный анализ. Среди главных результатов исследования можно выделить следующие: (1) бо́льшая часть исследований креативности выполняется в русле количественной методологии, тогда как качественная методология представлена слабее; (2) тесты дивергентного мышления являются наиболее распространенным методом измерения в отечественных исследованиях креативности; (3) использование судейских оценок для тестов дивергентного мышления встречается редко; (4) результаты половины исследований получены на студенческих выборках; (5) в большей части исследований обнаруживается недостаточно полное описание характеристик выборки; (6) большая часть выводов исследований делается исходя из величины p-уровня значимости при игнорировании доверительных интервалов и величин эффекта. Значимость полученных результатов обсуждается в контексте перспектив развития отечественных исследований креативности.
Анализируются и обсуждаются результаты эмпирического исследования, направленного на выявление наиболее распространенных методических практик в области отечественных исследований креативности. Под методическими практиками понимаются способы методической организации исследовательской работы, статистической обработки данных и описания результатов в научных публикациях. Во второй части статьи на основании полученных результатов сформулированы рекомендации, направленные на улучшение существующих методических практик и связанные с необходимостью: 1) соблюдать требования к обработке и интерпретации результатов по тестам дивергентного мышления, а также к организации процедуры тестирования; 2) использовать более чем одно задание при работе с тестами дивергентного мышления; 3) избегать отождествления результатов по тесту Медника с характеристикой (вербальной) креативности; 4) указывать данные о надежности выводимых баллов по психометрическим методикам; 5) указывать величину, возрастной (диапазон значений и/или средний возраст) и половой состав выборки; 6) корректно применять статистические критерии; 7) указывать значения статистических критериев, точный p-уровень значимости, а также доверительные интервалы и/или величину эффекта.
В статье представлены результаты эмпирического исследования когнитивных механизмов, опосредующих понимание текстов разного формата. На основании классических когнитивных теорий можно ожидать положительных эффектов от включения иллюстраций в текст. Однако в работах последних лет обнаруживается, что читатели хуже понимают общий смысл иконических текстов, но при этом склонны положительно оценивать свой опыт взаимодействия с ними. Существующие противоречия стали причиной проведения настоящего исследования, целью которого являлось изучение когнитивных механизмов (успешности понимания и самооценки понимания прочитанного), опосредующих работу читателей с текстами разного формата: вербальными и иконическими (представленными совокупностью словесных и графических элементов, образующих смысловое единство). Проверялись гипотезы о том, что вербальные тексты понимаются читателями лучше, чем иконические; а также о том, что самооценка понимания иконических текстов у читателей выше, чем самооценка понимания вербальных текстов. С участниками исследования (N = 40, 31 женщина и 9 мужчин, 18–37 лет, Ме = 22) проводились полуструктурированные интервью. Респондентам необходимо было прочитать два текста разного формата и содержания; выполнить тестовые задания по текстам, оценить свой уровень понимания текстов, а также обсудить тексты с интервьюером. Полученные результаты не позволили выявить значимых различий в полноте понимания текстов разного формата (χ2 = 5.836, p =0.179) и успешности выполнения тестовых заданий (U = 618.5, p = 0.139), связанных с этими текстами. Показатели самооценки понимания прочитанного при работе с текстами вербального формата оказались значимо выше, чем при работе с текстами иконического формата (U = 455.00, p=0.004). Были сделаны выводы о том, что 1) когнитивные механизмы понимания текстов разного формата характеризуются качественной спецификой; 2) возникающие при работе со сложными иконическими текстами трудности могут фиксироваться читателями и учитываться при оценке собственной успешности в понимании прочитанного.
Существуют теоретические основания предполагать, что формат современных текстов влияет на оценку их достоверности читателями. Однако имеющиеся работы по этой проблеме не раскрывают психологических оснований данного влияния. Нами было проведено экспериментальное исследование, направленное на изучение процессов когнитивной оценки достоверности информации, представленной в текстах вербального и иконического форматов. Проверялись гипотезы о том, что формат текста влияет на 1) оценку достоверности его содержания и 2) уверенность читателя в такой оценке. Участники исследования (N = 200; 88.5% женщин; 15–56 лет, Ме = 28) 1) знакомились с 20 текстами, описывающими вымышленные факты (10 текстов вербального формата, 10 — иконического); 2) выносили суждения о достоверности каждого из фактов; 3) оценивали собственную уверенность в принятых решениях. Было обнаружено, что читатели значительно чаще оценивают факты, представленные в текстах иконического формата, как недостоверные, однако размер выявленного эффекта был мал. Влияние формата текста на уверенность респондентов в принятых ими решениях также оказалось незначительным, в отличие от влияния такого фактора, как содержание принятого решения. Респонденты значительно увереннее выносили свои суждения, когда считали, что предложенная им информация является вымыслом, а не правдой. Были сделаны выводы о том, что образные компоненты, входящие в состав иконических текстов, накладывают ограничения на процесс формирования читателем ментальной репрезентации, согласующейся с его общими знаниями. Это может приводить к снижению доверия человека к информации и к его большей уверенности в решениях о недостоверности изученных фактов.
Одним из важных аспектов эффективности работы памяти является невоспроизведение (забывание) ошибочной, травматичной или не значимой в данный момент информации. Поэтому особую важность имеет разработка методов, позволяющих контролировать и облегчать процесс забывания. Цель данной работы — изучение влияния систематических ментальных тренировок (медитации открытого мониторинга) на величину эффекта намеренного забывания. В экспериментальном исследовании участвовали 106 добровольцев (69 женщин, 18–35 лет). Интервенция предполагала прохождение курса из 30 медитаций открытого мониторинга или 30 псевдомедитаций. До и после интервенции измерялись: а) эффект намеренного забывания (с помощью метода “думать/не думать” с последующим опросом о предпочитаемых стратегиях намеренного забывания) и б) эффект Струпа (с помощью классического Струп-теста) для контроля влияния медитации открытого мониторинга на механизмы ингибиции, которые предположительно участвуют в проявлении лабораторного эффекта намеренного забывания. В контрольной группе участники не подвергались экспериментальному воздействию. Статистически значимого влияния ментальных тренировок на величины исследуемых эффектов обнаружено не было. Получены следующие статистически значимые результаты: в группе медитации после интервенции стратегии, препятствующие намеренному забыванию, стали использоваться реже, чем в группе псевдомедитации (p=0.009) и контрольной (p=0.007), а стратегии, фасилитирующие забывание, — чаще, чем до интервенции (p=0.013). Результаты свидетельствуют о необходимости дальнейшего изучения амнезогенного потенциала ментальных тренировок различного типа.
Ранее было показано, что эффект кросс-модального соответствия возникает не только при совместной обработке простых разномодальных сенсорных стимулов, но и при их одновременном предъявлении вместе со словами, обладающими эмоциональной валентностью и пространственными коннотациями (ассоциированными с верхней или нижней частью вертикально ориентированного пространства). Целью настоящего исследования стала проверка гипотезы о возможных изменениях величины эффекта кросс-модального соответствия, возникающего при совместной обработке сенсорных и вербальных стимулов под воздействием индуцированных эмоциональных состояний разной валентности. В исследовании участвовали 36 добровольцев (26 жен., 18–34 г.), которые сперва просматривали видеозаписи, вызывающие положительное, отрицательное или нейтральное эмоциональное состояние, а затем выполняли задание: им предъявлялись звуки разной высоты (1000 и 2000 Гц) и слова, различающиеся по эмоциональной валентности и ассоциированные с различными частями пространственного поля. Необходимо было идентифицировать высоту (низкая/высокая) предъявленного звука. Для анализа использовались двухфакторный смешанный ANOVA с последующими попарными сравнениями (t-критерий Стьюдента для зависимых выборок), которые проводились не только по средним значениям времени реакции, но и по оцененным параметрам экс-Гауссовских распределений. Результаты показали, что эффект аудиовизуального соответствия проявился в ускорении ответов респондентов на предъявление конгруэнтных стимулов по сравнению с неконгруэнтными (t(35) = -3.20, p = .005, dz = -0.53, 95% CI [-0.89, -0.18]), но выраженного влияния валентности индуцированного эмоционального состояния на величину эффекта аудиовизуального соответствия выявлено не было (F(4, 68) = 0.49, p = .744, = .001). Это может объясняться устойчивостью эффекта кросс-модального соответствия к эмоциональным влияниям, спецификой использованных задач и ограничениями дизайна исследования.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека