Продукты научного творчества могут многое сказать о личности человека, создававшего их. Способ постановки научных проблем, стратегии решения поставленных задач, организация экспериментальных исследований, специфика обсуждений полученных результатов служит прекрасным объективным показателем реального масштаба личности и научного наследия ученого. Вехи жизненного пути и развитие научного потенциала тесно переплелись в жизни А.А. Митькина.

Александр Александрович Митькин родился 20 апреля 1929 г. в г. Москва, в семье математиков. Однако собственный выбор он сделал в пользу того, чтобы стать психологом, и поступил в 1947 г. в Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. Учился всегда с интересом. Особенно ему запомнились лекции по физиологии, которые читал Марк Викторович Кирзон. Определиться с приоритетным направлением дальнейшей работы молодому ученому было непросто, однако неизменным было его желание заниматься наукой.

После окончания университета в 1952 г. на протяжении трех лет Александр Александрович трудился на ниве воспитания и обучения подрастающего поколения в должности учителя психологии, логики и немецкого языка в средних школах Краснодарского края, Москвы и Московской области. Затем психология исчезла из школьного образования, и ему пришлось выбирать новую сферу профессиональной деятельности.

По стечению обстоятельств Александр Александрович начал работать в Истринском филиале ВНИИ электромеханики (1956–1962 гг.): сначала простым техником, потом инженером, затем начальником отдела. Там он приобщился к технике, что очень пригодилось ему в дальнейшей работе на поприще психологии. Молодой человек считал необходимым дополнять “книжное” знание практическим. Он был уверен, что психология не может существовать сама по себе, вне практики.

ИНЖЕНЕРНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ А.А. МИТЬКИНА

После ВНИИ электромеханики А.А. Митькин трудился во ВНИИ технической эстетики, где успешно проработал десять лет (1962–1972 гг.) и прошел большой профессиональный путь от инженера, младшего научного сотрудника до руководителя лаборатории, старшего научного сотрудника научно-исследовательского отдела по вопросам эргономики. Здесь ему посчастливилось встретить Д.А. Ошанина и Н.А. Бернштейна.

Александр Александрович активно проводил исследования в области эргономики, технической эстетики, инженерной психологии. Выводы, сделанные в исследованиях тех лет, остаются актуальными и востребованными и в настоящее время [1–3 и др.]. Особенно важно их учитывать в рамках психологии рекламы, дизайна, моды. Изучая проблемы восприятия пространства, движения, формы и цвета, Митькин выбрал очень интересный стимульный материал для исследований: абстрактные композиции книги К. Малевича “Супрематизм” и цветные химеры В. Кандинского. Для изучения особенности восприятия формализованных плоскостных изображений использовался метод векторэлектроокулографии и анализ полученных окулограмм, что описано в публикациях того времени [6; 18; 20; 21]. Так, например, было установлено, что композиции, составленные из несмысловых форм, способны управлять вниманием зрителя и закономерно ассоциируются в его сознании с конкретными свойствами и качествами предметов. Испытуемые рассматривали такие композиции в одинаковой последовательности. Если художественный строй композиции совпадал с типичным направлением обзора (слева направо и сверху вниз), происходило как бы сложение двух этих факторов. Было обнаружено, что стандартный порядок обзора может быть сломан путем определенной перестановки зрительных акцентов. Очень действенным средством служит контраст между статическими и динамическими элементами. Первые создаются устойчивостью формы и преобладанием горизонтальных и вертикальных линий, вторые — линиями наклонными, вытянутыми, заостренными, как бы летящими в пространстве. Взаимодействие тех и других элементов производит впечатление их самостоятельной жизни. Динамические элементы значительно активнее привлекают внимание зрителя [20, 21].

До сих пор крайне актуальной и востребованной является книга “Психология восприятия и искусство плаката” (1987), написанная А.А. Митькиным в соавторстве с П.А. Кудиным и Б.Ф. Ломовым. Авторы с научно-психологических позиций анализируют процесс общения художника со зрителем, раскрывают возможности повышения эффективности воздействия современного плаката, опираясь на целенаправленное использование психологических закономерностей зрительного восприятия и законов композиции. В экспериментах, описанных в книге, показано, что самым продуктивным способом привлечь внимание является вычленение (по какому-нибудь признаку) одного элемента среди других. Например, наиболее выступающий угол четырехугольника вызывает (независимо от его пространственного положения) особую концентрацию внимания. Простые геометрические формы быстрее усматриваются зрителем и лучше запоминаются (по сравнению со сложными неправильными формами). Однако сложные формы интереснее для воспринимающего и дольше удерживают его внимание [6].

А.А. Митькин предвосхитил целый ряд экспериментальных исследований с использованием векторэлектроокулографии. Он утверждал, что именно этот метод позволяет исследовать маршрут движения взора на плоскости, в то время как электроокулография предполагает раздельную запись горизонтальных и вертикальных движений с их разверсткой во времени. Анализ проведенных экспериментов позволил ученому сделать выводы, которые нашли свое воплощение впоследствии в его научных трудах. Часть материалов вошли в кандидатскую диссертацию “О влиянии структуры информационного поля на организацию зрительной деятельности оператора-наблюдателя”, защищенную им в 1967 г. в ЛГУ под руководством Б.Ф. Ломова, открывшего многим своим ученикам и коллегам горизонты познания психологии. Впоследствии результаты этих исследований органично вошли в монографию “Электроокулография в инженерно-психологических исследованиях” (1974), в которой детально описывается не только метод электроокулографии, но и используемая в экспериментах аппаратура, приводятся новые интересные данные, полученные в проведенных исследованиях. Фактически Александр Александрович следовал своему стремлению научно изучать то, что может быть практически полезным. Ориентация на результаты этих исследований актуальна и полезна для работы оператора-наблюдателя и сегодня [19].

ИССЛЕДОВАНИЯ РАННЕГО ОНТОГЕНЕЗА ВОСПРИЯТИЯ

С 1972 г. и по 2017 г., т.е. полных 45 лет, А.А. Митькин работал в Институте психологии РАН. Под его руководством и при его непосредственном участии были выполнены экспериментальные и теоретические работы, посвященные анализу развития зрения у детей. В результате этих исследований был получен фактический материал, позволивший в значительной мере пересмотреть традиционные представления о генезисе моторных и перцептивных функций зрения. Итоги этих работ заложили основу для создания современной теории генезиса зрения и его организации в целом с позиций системного подхода к этой проблеме.

Александра Александровича, без сомнения, можно назвать одним из крупнейших специалистов в области общей психофизиологии зрения. Им экспериментально установлены важнейшие особенности зрительно-вестибулярного взаимодействия и вестибуло-глазо-двигательных реакций у младенцев. Эти результаты подтверждают концепцию Б.Г. Ананьева об изначальном (генетически фиксированном) взаимодействии сенсорных систем различной модальности. Его теоретические, экспериментальные и прикладные исследования онтогенеза зрительных функций, выполненные с позиций системного подхода, заслуженно получили большое признание в нашей стране и за рубежом. Важнейшие результаты исследований обобщены им в докторской диссертации “Системная организация процессов зрения” (1984). Объектом анализа в докторской диссертации были зрительные функции человека, рассматриваемые в разных аспектах в соответствии с методологией системного подхода. В диссертации гармонично сочетаются теоретический анализ проблем системного подхода к исследованиям зрительного восприятия с описаниями экспериментальных процедур и интерпретацией результатов, полученных автором. Системный анализ зрительных функций учитывает морфологические, физиологические, психологические, нейрофизиологические и филоонтогенетические уровни анализа проблемы зрительной моторно-перцептивной системы человека. Показаны закономерные корреляции между этими уровнями. Новые данные помогли выявить основные этапы формирования зрительно-вестибулярного взаимодействия на ранних стадиях онтогенеза. На экспериментальном материале убедительно доказано “влияние движущихся стимулов на развитие перцептивных функций младенца. Показана специфика и поэтапное изменение реакций ребенка на динамическую и статическую стимуляцию… Обнаружены некоторые особенности вергентных движений глаз и бинокулярного зрения у детей первых месяцев жизни” [12, с. 24–25]. В своей диссертации А.А. Митькин впервые описал важнейшие закономерности онтогенетического развития зрения с позиций единства теории, методологии и эксперимента. Это было одно из первых исследований, которое опиралось на основные принципы системного подхода к анализу психических процессов. Для этого исследования Александр Александрович разработал специальные авторские методики [12]. Метод электроокулографии (ЭОГ) позволил расширить научные представления о сенсомоторных процессах. Таким образом молодой доктор наук реализовал свою давнюю мечту о прикладном значении психологии. Результаты его диссертации нашли свое применение в учебных пособиях и лекционных курсах высших учебных заведений, в разработках методик ранней диагностики функциональных отклонений в развитии сенсорно-перцептивных систем ребенка, которые успешно применялись в различных Домах ребенка. Александр Александрович предвидел широкие возможности использования ЭОГ и в медицине [19].

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

Закономерным результатом дальнейших исследований восприятия как одного из важнейших психических процессов стала монография А.А. Митькина “Системная организация зрительных функций” (1988). В ней представлена новая концептуальная модель системной организации зрения. Главные итоги проведенных автором к этому времени исследований позволили совершенно по-новому (на тот период) подойти к определению проблемного поля теории восприятия. Автор выделяет пять таких дискуссионных проблем, которые сохраняют свою актуальность и по сегодняшнее время. Во-первых, “вопрос о соотношении врожденного и приобретенного (путем обучения) в работе зрительной системы”; во-вторых — “проблема генетического примата и взаимодействия центрального (фокального, макулярного) и перифирического зрения”. К третьей проблеме относится вопрос о роли движения глаз в генезисе зрительных функций; четвертая касается исследований “зрительного восприятия пространства и соотношения между плоскостным и объемным видением”. И, наконец, пятая проблема посвящена выяснению соотношения между динамической и статической стимуляцией. Постановка этих проблем и попытки их решения на самом деле были связаны с ломкой традиционных представлений в психологии. В книге автор предлагает подробный анализ теоретических и экспериментальных работ своих предшественников и рассматривает поставленные проблемы как возможные направления для дальнейших исследований [17].

Как известно, основой системного подхода в психологии является качественное единство, включенность психических процессов во всеобщую взаимосвязь [7]. Здесь психическое является отражением действительности, выступает как функция мозга и как регулятор поведения, как природное и социальное, сознательное и бессознательное. Согласно Б.Ф. Ломову, психика как многомерное, иерархически организованное динамическое целое является системой, функциональные компоненты которой неразделимы. Именно эти характеристики системного подхода вслед за Б.Ф. Ломовым [7] на протяжении всей своей научной деятельности развивает А.А. Митькин. Как отмечает А.Л. Журавлев, “системный подход в психологии пронизывает все творчество Александра Александровича. Работы по системной организации зрительных функций в раннем онтогенезе закономерно привели его к более широким исследованиям в области методологии: анализ развития систем и системности развития” [5, с. 9]. Действительно, тщательно изучив существующие концепции развития в психологии, Митькин предложил собственную классификацию концепций развития (в которой представлена 21 теория). Обсуждая различные основания для классификации теорий развития психики, он останавливается на анализе концептуальных подходов к природе психического. Они были представлены таким образом: “биологизаторские теории (более ранние концепции в зарубежной психологии); социологизаторские теории (советский период в отечественной психологии); теории, пытающиеся исходить из принципа биосоциального единства человека (современные тенденции в мировой психологии)” [17, с. 83]. Теоретические проблемы, сформулированные Митькиным, продолжают по-прежнему обсуждаться в современной психологии (см., например: [22]).

Более подробно о возможном пути развития этих проблем в психологии можно прочитать в книге А.А. Митькина “Пути психологического поиска: Претензии и возможности” (2009). Согласно автору, системный подход и принцип развития являются единым концептуальным целым. Он постулирует положение о том, что “развитие — неотъемлемая имплицитная форма существования любой системы” [17, с. 83].

Следуя принципам системного подхода, особое внимание Александр Александрович уделял системному детерминизму, полагая, что “проблема детерминизма, обретя обновленный в соответствии с эпохой имидж и существенно расширив ареал своего влияния, несомненно сохраняет и теоретическую, и практическую остроту” [14, с. 49]. Митькин неоднократно отмечал, что “Б.Ф. Ломов, отстаивая позиции системного подхода к анализу психики, уделял пристальное внимание понятию детерминизма в его философском содержании и проблеме детерминации психических явлений, рассматривая при этом каузальные связи как одну из форм детерминизма” [там же]. Вместе с тем он неразрывно связывал проблему детерминизма на уровне человеческой психики с проблемой субъектности, которая анализируется им в трех основных аспектах: философском, эволюционном и психологическом. Рассматривая проблему субъектности, сопоставляя разные точки зрения на природу и сущность “субъекта”, А.А. Митькин свидетельствует о крайней разноречивости в позициях, занимаемых по этой проблеме представителями разных психологических направлений. Такая пестрота взглядов, по его мнению, адекватно отражает многогранность, сложность и запутанность данной проблемы. При настойчивом стремлении выявить хоть какой-нибудь “общий знаменатель” наиболее рельефно выступает познавательная составляющая психики (особенно – при акценте на “мыслящем субъекте”). Он отмечал, что неизбежная ограниченность познания в какой-то мере компенсируется заведомой условностью и неполнотой тех критериев, по которым люди способны оценивать значимость достигаемых результатов [15–17].

АНАЛИЗ КАТЕГОРИИ СУБЪЕКТА В РАБОТАХ А.А. МИТЬКИНА

Прослеживая важнейшие этапы трансформации понятия “субъект” в истории развития философской мысли, Митькин вскрывал глубокую антиномичность данной проблемы, рассматривал философские аспекты субъектности человека. С его точки зрения, конвенциональный характер этого понятия в принципе не исключает возможности использования данного термина в философско-психологическом контексте. Теоретические положения, выдвинутые Александром Александровичем, даже сейчас носят проблемно-дискуссионный характер и предполагают их дальнейшее обсуждение и развитие. Сложность проблем, возникающих при анализе этой категории, он объяснял ее многогранностью, фактической мультидисциплинарностью и обилием конкурирующих интерпретаций, сложившихся в рамках различных теоретических школ и эмпирических установок. Сопоставляя категории “Индивидуальный субъект” и “Групповой субъект”, автор рассматривал их с трех позиций: а) простой перенос понятия “субъект” с индивида на группу; б) принципиальное отрицание самой возможности группового субъекта; в) признание присутствия субъектных качеств как у индивида, так у группы, но при условии, что главное внимание должно уделяться различиям в проявлении этих качеств. Сам Александр Александрович отдавал предпочтение третьему варианту. Однако “качество субъектности в его приложении к группе людей имеет в большей мере метафорический, нежели реальный характер. При этом степень такой метафоричности возрастает при переходе от малых групп к большим человеческим общностям” [17, с. 152]. Тем не менее, он допускал возможность разработки феномена и понятия коллективного субъекта применительно к большим социальным группам (подробнее об этом см.: [4, 23]).

Основными блоками исследования в целом служили мотивированно выбранные автором три аспекта обсуждаемой категории: философские аспекты субъекта; эволюционные и психологические аспекты субъектности. Именно этими аспектами обусловлено деление третьего раздела книги А.А. Митькина “Пути психологического поиска: Претензии и возможности” (2009). В ее главах представлены своеобразные итоги рассмотрения этой категории. Исследуя философские аспекты категории “субъект”, Митькин рассматривал анализ этого понятия в истории развития философской мысли от “Я” как главного элемента мироздания до представлений об исчезновении “субъекта”.

Говоря об эволюционном аспекте субъектности, А. А. Митькин пришел к следующим выводам: « - попытка вычленить развитие субъектности на биологическом этапе эволюции не приводит к положительному результату, поскольку условно выделяемые “субъектные” качества оказываются сложно распределенными в рамках всей психики, а само понятие “субъект” не вписывается в контекст эволюционных теорий; - цивилизационный этап антропогенеза связан с повышением роли субъектных характеристик индивида, однако степень его автономности резко ограничивается неизбежным возрастанием сложности социальной организации жизни; - важным фактором сохранения конструктивной направленности цивилизационного процесса становится резистентность индивида по отношению к деструктивным социальным воздействиям, эффективность которой требует опоры на достаточно надежный устой - нравственные, идеологические, духовные» [17, с. 197].

Обращаясь к психологическому аспекту субъектности, А.А. Митькин отмечает, что “субъектность человека тесно связана с процессом познания, имеющим глубокие биологические корни” и признает, что “именно развитие субъектности сыграло решающую роль в процессе антропогенеза” [17, с.198]. Анализ разных точек зрения на природу и сущность “субъекта” приводит автора к пониманию того факта, насколько противоречивы представители разных психологических направлений в позициях, занимаемых по этой проблеме. «При стремлении выявить хоть какой-нибудь “общий знаменатель” наиболее рельефно выступает познавательная составляющая психики (особенно — при акценте на “мыслящем субъекте”). Но и здесь… приходится признать, что человек познает не “мир” и не “самого себя”, а свои возможности, которые раскрываются в процессе его взаимодействия с окружающей средой. При этом….. неизбежная ограниченность нашего познания в какой-то мере компенсируется заведомой условностью и неполнотой тех критериев, по которым мы способны оценивать значимость достигаемых результатов» [там же, с.214]. Однако рассмотренные аспекты субъектности (философский, эволюционный и психологический), по выражению А.А. Митькина, не обладают достаточной когерентностью.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Начав работать в Институте психологии АН СССР (РАН) в качестве старшего научного сотрудника, в разные годы А.А. Митькин занимал должности главного научного сотрудника, заведующего лабораторией сенсорно-перцептивных процессов, заместителя директора по науке, временно исполняющего обязанности директора ИП АН СССР. Последние годы жизни Александр Александрович работал главным научным сотрудником в лаборатории истории психологии Института психологии РАН, являлся членом Ученого совета ИП РАН, специализированного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций, членом редакционной коллегии “Психологического журнала”.

Коллеги Александра Александровича знают и помнят его как инициативного, целеустремленного и творческого человека, наделенного глубокой порядочностью и мудростью. 20-го апреля 2019 года Александру Александровичу Митькину исполнилось бы 90 лет. Психологическая общественность отмечала бы его юбилей, но жизнь распорядилась иначе — и теперь это день памяти о талантливом ученом и прекрасном человеке.