В настоящее время в связи с кардинальным изменением современного человека и окружающего его мира, большую актуальность приобретают исследования психологических особенностей людей в условиях глобальных рисков. Поэтому представляется целесообразным в рамках дискуссии обсудить вопросы, поднятые в статье А.Л. Журавлева и Т.А. Нестика “Социально-психологические последствия внедрения новых технологий: перспективные направления исследований” [9]. Следует отметить, что данная публикация является логическим развитием идей, представленных ранее в статье А.Л. Журавлева, Д.В. Ушакова, А.В. Юревича о перспективах психологии как стратегической науки в решении задач российского общества [10].

Мы поддерживаем мнение о том, что в нашей стране, только достигнув статуса стратегической науки, психология будет в состоянии решать соответствующие задачи и в “цифровом обществе”. Особенно это необходимо учитывать, поскольку в настоящее время в России, как подчеркивают авторы обсуждаемой статьи, увеличивается техно-гуманитарный дисбаланс, а также разрыв между технологическим оптимизмом и социальным пессимизмом, что требует все большего внимания не только к растущим технологическим возможностям, но и к возможным последствиям влияния этого процесса на отношения между людьми. В рамках дискуссии представляется целесообразным обсудить на различных уровнях социально-психологического анализа (личности, межличностных отношений, группы, межгрупповых отношений, общества) открывающиеся эвристические возможности для отечественной социальной психологии и социальных психологов предлагаемые авторами обсуждаемой статьи подходы к прогнозированию влияния новых технологий на общество, а также оценить возможные социально-психологические последствия их внедрения в повседневную жизнь людей.

По нашему мнению, в структуру принципов социально-психологического прогнозирования последствий влияния новых технологий на человека желательно ввести принцип оптимального соответствия психических ресурсов человека требованиям новых технологий.

Так, например, согласно экспериментам С. Милграма, в мегаполисах воздействие огромного количества воспринимаемых человеком лиц вызывает у личности негативные изменения в системе ее духовно-нравственных качеств [15]. А влияние новых технологий на качество публикаций в СМИ, отмеченное А. Дятловым, проявляется в том, что работа компьютера не соразмерна работе человеческой мысли, которая привыкла к движению пера или карандаша, идущих на равных скоростях, благодаря чему отсутствует та самая недодуманность и легковесность, которой так много сегодня, когда мы живем и думаем в стремительном формате гаджетов и социальных сетей [7].

Кроме того, желательно расширение принципа многоуровневой организации совместной жизнедеятельности. Так положение о том, что “…негативные последствия технологических или экономическим изменений на индивидуальном (или личностном) уровне могут быть компенсированы позитивными последствиями на том же или групповом уровне” [9], может быть дополнено предложением об обеспечении позитивного социального самочувствия личности статусно-позиционной структурой удовлетворенности в системе социальных организаций (от группы до организаций более высокого уровня, вплоть до общества в целом), что будет способствовать сближению ценностей личности и общества [8].

А.Л. Журавлев и Т.А. Нестик справедливо указывают на тесную взаимосвязь коллективного образа будущего и социального поведения в настоящем [9, с. 37]. Нам представляется важным специально акцентировать внимание на самом феномене “образ будущего”, который, по данным ряда исследований, в настоящее время играет значительную роль для общества, особенно для молодежи. Например, Д.И. Фельдштейн считает неопределенность, “размытость” образа будущего у молодежи серьезной проблемой [21]. В рамках информационной войны ставятся задачи по формированию у молодежи негативного образа России [5]. В.Е. Семенов показывает ограниченность целей у “цифрового поколения”, для которого характерна ориентация на деньги, эгоцентризм, эгоизм [19]. В то же время у молодого поколения с активной жизненной позицией сформирован образ будущей России как великой справедливой страны с благоприятными социальными лифтами для молодежи [23].

Предлагаемые авторами обсуждаемой статьи перспективные направления социально-психологических исследований возможных последствий внедрения новых технологий носят системный, теоретический характер. Для их реализации на теоретическом и практическом уровне целесообразно обратиться к традициям отечественной психологии, заложенным В.М. Бехтеревым, С.Л. Рубинштейном, принципу единства теории, эксперимента и практики Б.Ф. Ломова [3, 11, 12, 17]. Тем более, что в настоящее время в отечественной социальной психологии обсуждаются проблемы естественного формирующего эксперимента в социальной психологии с ориентацией на возвращение в арсенал методических средств науки эксперимента с учетом современного научного знания [6, 18].

В рамках возможных социально-психологических последствий на уровне малых контактных групп наиболее остро стоит задача определения содержания групповой идентификации. Авторы считают, что основой идентификации может служить общность отношения к конкретным событиям, коллективные чувства, однако здесь возникает трудность в актуализации общности, так как группы становятся более “текучими” [9, с. 41]. Нам представляется необходимым отметить еще такую категорию общности, как “социальное действие”, которое совместно с категорией “отношение” наиболее полно характеризует активность группы. Так, А.В. Петровский выделял две взаимосвязанные формы групповой активности: отношение, скрытое (латентное) и взаимодействие – зримое, явное [16]. Кроме того, А.С. Макаренко установил ведущую роль единства социально действия как базового фактора в формировании коллектива, способного влиять на формирование личности [13].

Дискуссионным представляется вопрос об оптимальном числе (необходимом и достаточном) предлагаемых авторами направлений социально-психологических исследований с учетом сложившегося в российском обществе социального расслоения населения и разнообразия социальных сред [2]. Вызывает тревогу нарастающая поляризация современной российской молодежи и, особенно, молодежных групп. В этой связи можно обсудить целесообразность проведения сравнительных исследований внутри российского общества, еще сохранившего самобытность общенационального менталитета, что снимает основное ограничение кросскультурных исследований [1].

Возникает вопрос о степени релевантности предлагаемых авторами подходов к различным социальным институтам. В этой связи наиболее проблемной, по нашему мнению, является сфера образования, наиболее динамичная, противоречивая, в которой стандарты образования меняются едва ли не ежегодно, особенно в высшей школе.

В итоге происходят кардинальные изменения не только в содержании учебных программ, но и в технологиях обучения, так что в перспективе престижными станут “цифровые университеты”. Это порождает противоречия с традиционными классическими принципами функционирования высшей школы. В первую очередь это относится к изменению роли преподавателя. Традиционно преподаватель свои профессиональные и личностные качества, свой авторитет актуализировал в условиях многоплановых, непосредственных контактов со студентами. Перегрузка преподавателя оформлением большого числа документации сокращает время на общение со студентами, что снижает удовлетворенность профессорско-преподавательского состава профессиональной деятельностью [20].

Кроме того, опосредование взаимодействия студентов с преподавателями электронными средствами, включая поток документации, осложняет межличностное восприятие субъектов образовательного процесса. В этой связи необходимо отметить уже набирающий силу в последние годы вектор цифровизации образовательной среды, реализующийся, например, во все большем внедрении в образовательный процесс системы дистанционного обучения. Несомненная экономическая и социальная привлекательность дистанционного обучения в тоже время, как показывают исследования, сталкивается с проблемой отсутствия теории взаимодействия субъектов образовательного процесса в системе дистанционного обучения, которая позволила бы объяснить проблемы приема и передачи информации человеком. Следствием этого является преимущественное внимание техническому и отчасти технологическому инструментарию этой системы, в то время как субъект образовательного процесса рассматривается преимущественно абстрактно [24].

Электронные технологии работы с текстами (лекция, статья, монография) сместили акцент с переработки текста на логической основе при работе с развивающими конспектами (которые не любили студенты, но высоко оценивали преподаватели) на поверхностное “скачивание” и ксерокопирование, что вынудило проверять курсовые, дипломные работы на оригинальность. В этой связи приходится констатировать сдвиг учебной мотивации студентов с работы над текстами монографий, статей научных журналов, учебников, учебных пособий и т.д. на поиск в сети Интернет доступно изложенного, уже обобщенного знания по нужному вопросу, экстрагированного, как правило, анонимными авторами путем преломления через их восприятие и понимание разрозненной и рассеянной зачастую в том же интернете информации. Показательным примером такого рода источников знания является интернет-энциклопедия Википедия, отношение к которой уже ряд лет и на разных уровнях является предметом дискуссий.

Одним из возможных выходов из сложившейся ситуации может стать создание цифровых электронных учебников, являющихся не оцифрованной копией печатного учебника или учебного пособия, а специально разработанным электронным интерактивным изданием, содержащим системное и полное изложение учебного предмета в соответствии с программой, и представляющем собой совокупность текстовой, изобразительной, аудиальной, анимационной, а также другой информации и официально допущенным к использованию в образовательном процессе. Но на сегодняшний день, несмотря на значительное число научных изысканий в области создания такого учебника, многие вопросы, касающиеся его разработки и использования в учебном процессе, недостаточно или вообще не изучены. В частности, отсутствуют ответы на такие первостепенные вопросы как:

– каким должен быть полноценный цифровой учебник;

– каково место такого учебника в современной цифровой образовательной среде и как такой учебник взаимодействует с другими компонентами такой среды;

– является ли электронный учебник полноправным, активным субъектом образовательной среды;

– каково оптимальное соотношение в учебном процессе бумажного и цифрового учебников и как будет осуществляться взаимодействие между ними [4].

Современная молодежь оказалась чувствительной к компьютерным технологиям и относительно легко их усваивает, что в итоге способствует формированию “компьютерной культуры”, без которой трудно освоить различные сферы профессиональной деятельности.

Новые технологии и социально-экономические изменения в обществе изменили социально-психологические аспекты взаимоотношений личности и студенческой группы: ведущую роль играет феномен “групповая фасилитация”, проявляющийся в стимулировании ответственного отношения к учебе, консультативной помощи в усвоении трудных тем и, особенно, в психоэмоциональной поддержке. Наиболее полно указанные функции группы как субъекта психологической помощи своим участникам присущи группам иностранных студентов, обучающихся в России [22].

На основании вышеизложенного можно констатировать не только актуальность поставленных А.Л. Журавлевым и Т.А. Нестиком проблем для сферы образования, но и необходимость активного включения социальных психологов в их решение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Цифровое общество порождает глобальные риски для современного человека на всех уровнях его жизнедеятельности. В этой связи социальная психология как социогуманитарная наука может предложить научно-теоретические и практико-ориентированные подходы к улучшению социального самочувствия человека и повышению удовлетворенности жизнью, а в целом – “овладению искусством жизни” [14].

Однако, масштабный характер указанных задач предполагает и соответствующие стратегии научного поиска, способного объединить различные научные центры на общей теоретико-методологической основе, тем более, что среди современных отечественных психологов наметились, по мнению В.Е. Семенова, серьезные расхождения [19]. Статья А.Л. Журавлева и Т.А. Нестика “Социально-психологические последствия внедрения новых технологий: перспективные направления исследований”, на наш взгляд, стала ориентиром для отечественных социальных психологов в их поиске новых подходов к изучению проблем “цифрового общества”.

Системный и содержательный анализ психологических проблем “цифрового общества”, с определением научно состоятельных принципов их изучения и, самое главное, – прогнозированием возможных последствий, обеспечивает теоретико-методологическую целостность познания и преобразования сложившейся ситуации в сложном современном обществе.

Естественно, подходы авторов открывают и ряд дискуссионных позиций, но в целом они направлены на уточнение и лучшее понимание продуктивных идей.