Везде
The image of Russia in the consciousness of Russian youth: peculiarities of the value-semantic code of cultural representations
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The image of Russia in the consciousness of Russian youth: peculiarities of the value-semantic code of cultural representations
Annotation
PII
S020595920017076-9-1
DOI
10.31857/S020595920017076-9
Publication type
Article
Status
Published
Authors
LIDIA MATVEEVA 
Occupation: Professor of Department of methodology of psychology, faculty of psychology
Affiliation: Moscow state university
Address: Russian Federation, Moscow
T. Ya. Anikeeva
Occupation: senior researcher of the Department of General psychology of the faculty of psychology
Affiliation: Moscow state university
Address: Russian Federation, Moscow
Yu. V. Mochalova
Occupation: researcher of the laboratory of engineering psychology the Department of psychology of labour and engineering psychology of the faculty of psychology
Affiliation: Moscow state university
Address: Russian Federation, Moscow
O. B. Stepanova
Occupation: associate professor of Department of methodology of psychology, faculty of psychology
Affiliation: Moscow state university
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Volume 42 Issue 6
Pages
99-110
Abstract

The study involved 98 representatives of Moscow youth; 116 of Perm youth and 104 of Tyumen youth. A total 318 respondents, 44% young men and 56% young girls, aged 18 to 25. The 49 bipolar psychosemantic scale of the study describes the image of the country in terms of its strength and authority in the international arena, activity in transformations and various aspects of assessment. Respondents evaluated the images of “Russia-country”, “Future Russia”, “USA”, “China”. The categorical structures of young people's social representations about the country's image, identified in all three regions, have three substantively comparable factors: 1) “Welfare, progressiveness of the country”, 2) “Level of social distance”, 3) “Civilizational attribution”. The value-semantic component in the structure of young people's ideas fixes the cultural codes of Russian civilization: “beauty”, “generosity”, “mercy”, “kindness”, “spirituality”, “morality”.

Keywords
value-semantic codes, russian youth, categorical structure of ideas about the country, the image of Russia, the images of Eastern and Western civilizations countries
Acknowledgment
The study was carried out with financial support of Russian Foundation for Basic Research within framework of scientific project No.18-013-01156.
Date of publication
16.12.2021
Number of purchasers
6
Views
284
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Образ страны является одним из важнейших культурных представлений человека, с которым он соотносит образ себя, своей семьи и социального окружения в настоящем и в будущем. В основу образа страны, сложившегося как у ее жителей, граждан, так и у представителей других стран, заложены представления о ее географической уникальности, природных ресурсах, истории народа, населяющего эту территорию, символического капитала культуры, а также представления о будущей судьбе страны во времени [2, 7–8, 15, 26]. Актуальными носителями таких перспективных представлений являются, прежде всего, молодые жители страны. Поэтому изучение культурных представлений о России, ее образа у молодежи, проживающей в различных регионах страны, в соотнесении с имеющимися у нее образами других стран и цивилизаций, является важной исследовательской проблемой.
2 В 2011 г. один из первых исследователей в области “мягкой силы” Джозер С. Най [24] описал “два великих перехода XXI века”: вертикальный переход или “диффузия власти”, который осуществляется через доступ к информации как инструменту власти большого числа пользователей. Второй переход, названный “горизонтальным”, реализуется в связи с появлением новых центров власти и мирового развития на Востоке, благодаря росту Китая и Индии. Россия в этой ситуации становится геополитическим “мостом” между двумя центрами силы Запада и Востока, а ее молодежь попадает под перекрестный информационный поток “мягкой силы” Запада и “мягкого обаяния” Востока, в котором стратегии влияния базируются на морально-этических основах конфуцианства и ведических учений [6, 11].
3 Всякое общество в интересах своей устойчивости и выживания транслирует своим членам, и в первую очередь, подрастающему поколению требования и правила своей культуры для воспитания и воспроизведения людей данной культуры (так называемых “культурных индивидов”), идентифицирующих себя с бытовой, семейной, политической, художественной и духовной традициями этого общества [1, 3, 20–23].
4 С. Московичи рассматривал традиции с точки зрения понятия социальных представлений [14]. Устойчивость социальных представлений в обществе фиксируют культурные традиции. Традиция — это основной социальный капитал народа, который обеспечивает сохранность его исторической судьбы [19]. А исторические традиции взращивают, воспитывают моральный национальный характер, менталитет народа, обеспечивая его уникальность и самобытность [18].
5 Выражение традиций и идеалов, целей и ценностей культуры в ритуалах, обрядах, пословицах, в знаках и символах представляет собой культурные коды конкретного общества. Л.Г. Свитич [17, с. 76] проанализировала более 30 тысяч пословиц и поговорок, собранных и опубликованных В.И. Далем [4], и систематизированных ею по смыслу, с использованием метода частотного анализа. Основные характеристики и ценности русского народа расположились на основе статистических закономерностей следующим образом: сначала ценности общинности — от семьи, через род к Родине (6155 пословиц). Затем ценности труда и его плодов, уважение ремесла, трудолюбия, земли-кормилицы и работы на ней (5658). Третий блок — это вера, как православная, так и остатки языческой, традиции и праздники которой как бы “сплавились” с православными (2803). Но самое большое место по степени частотности (15516 пословиц) занимают нравственные ценности или, если говорить в терминах В.И. Даля: “добродетели и пороки”. Также большой ценностью для русского народа является уважение к уму человека, стремление к познанию, просвещению.
6 Необходимо отметить, что, по мнению российских аналитиков [10], в настоящее время представителями иностранных СМИ ведется “информационная атака на символические области и убеждения россиян, — через образы восприятия”. При этом “под прицелом” оказываются ценности, традиционные для нашей страны.
7 Исходя из вышеизложенного, сформулирована цель исследования: изучение психосемантическим методом представлений молодежи различных регионов страны об образе России в сопоставлении с образами других стран, принадлежащих к западной цивилизации (США) и восточной цивилизации (Китай), а также анализ ценностно-смысловой составляющей в структуре представлений молодежи.
8

МЕТОДИКА
9 Исследование проводилось методом семантического дифференциала [16, 25], что позволяет изучать категориальную структуру индивидуального и группового сознания, выявлять иерархию и динамику смысловых представлений и личностно значимых ценностей. В нашу задачу входило построить частные семантические пространства представлений о России и других странах у молодежи Москвы (европейская часть страны), Перми (уральский регион) и Тюмени (западно-сибирский регион страны). Критериями выбора регионов были географический и цивилизационный. Основанием послужили результаты наших более ранних исследований [13].
10 Для проведения исследования нами была специально создана и апробирована психосемантическая шкала из 49 оппозиций, имеющая семибалльную градацию и описывающая образ страны с точки зрения ее силы и авторитета на международной арене, активности в преобразованиях, а также различных аспектов оценки: опасности/безопасности, патриотизма, самобытности, режима управления, духовных и нравственных ценностей, когнитивного компонента восприятия, уровня субъективной социальной дистанции (родная/чужая) и цивилизационной принадлежности (восточная цивилизация/западная цивилизация). Объектами оценки выступали образы “Россия — страна” (Россия сегодня); “Будущая Россия” (Россия в будущем), “США” (Западная цивилизация), “Китай” (Восточная цивилизация). Полученные данные подвергались математической обработке: факторный анализ, с дальнейшим вращением VARIMAX (SPSS, версия 20). На следующем этапе проверялась статистическая значимость различий выявленных образов стран с использованием однофакторного дисперсионного анализа (F-критерий Фишера) и множественных попарных сравнений (с поправкой Бонферрони).
11 В исследовании участвовали представители молодежи Москвы (98 человек), Перми (116 человек) и Тюмени (104 человека). Всего 318 респондентов, 44% юношей и 56% девушек в возрасте от 18 до 25 лет.
12

РЕЗУЛЬТАТЫ
13
  1. Категориальная структура представлений об образе страны (см. табл. 1).
14 На первом этапе выявлена категориальная структура представлений респондентов об образе России.
15 Регион: Москва.
16 Первый фактор категориальной структуры представлений респондентов проинтерпретирован как “Благосостояние и прогрессивность страны’’, обеспечиваемые как властью, уважающей закон и способствующей стабильному и прогрессивному развитию страны, так и ответственностью, трудолюбием и образованностью жителей страны.
17 Второй фактор “Уровень субъективной социальной дистанции по отношению к стране’’ по критерию “свой (родной) — чужой”. Положительный полюс фактора включает пространственные и временные характеристики существования страны, нравственно-этические параметры ее поведения по отношению к индивидуальным и групповым субъектам, а также эстетический компонент восприятия образа.
18 Третий фактор “Цивилизационной соотнесенности страны” относит Восточную и Западную цивилизации к противоположным полюсам и включает нравственные критерии поведения, политическое устройство, жизненный уклад населения страны, а также самобытность и патриотизм. Четвертый фактор “Авторитетность страны в мире” описывает могущество и независимость страны, и уважение к ней как со стороны ее жителей, так и на международной арене. Пятый фактор “Эмоциональная привлекательность страны” описывает эмоциональное восприятие образа страны респондентами.
19 Регион: Пермь.
20 Выявлено четыре фактора, аналогичные полученным в Москве: “Благосостояние, прогрессивность страны”, “Уровень субъективной социальной дистанции”, “Авторитетность страны”, “Цивилизационная соотнесенность”. В то же время выявлены дополнительные факторы: “Миролюбие страны” (в противоположность ее воинственности) и “Религиозность жителей страны” (апелляция к религиозным, духовным и нравственным ценностям).
21 Регион: Тюмень.
22 Здесь обнаружены три фактора, аналогичные выявленным в Москве и Перми: “Благосостояние, прогрессивность страны”, “Уровень субъективной социальной дистанции”, “Цивилизационная соотнесенность”. Еще два фактора совпадают с выявленными в Перми: “Миролюбие страны”, “Религиозность жителей страны”. И выявлен еще один оригинальный фактор “Открытость, демократичность страны”.
23

Таблица 1. Категориальная структура представлений молодежи Москвы, Перми и Тюмени об образах “Россия сегодня”, “Будущая Россия”, “США” и “Китай”
24 2. Соотношение образов стран в пространстве значимых факторов.
25 Для осуществления анализа изучаемых объектов-образов стран: “Сегодняшняя Россия”, “Будущая Россия”, “США” и “ Китай” в категориальном семантическом пространстве предварительно была произведена процедура выявления различий этих объектов: сравнивались средние значения каждого объекта по каждому фактору, с использованием однофакторного дисперсионного анализа (F-критерий Фишера) и множественных попарных сравнений (с поправкой Бонферрони), см. табл. 2–4. Полученная статистика позволяет нам рассматривать образы Сегодняшней и Будущей России, а также США и Китая как математически независимые объекты, подлежащие содержательной интерпретации и сравнительному анализу.
26 По первому наиболее значимому фактору “Благосостояние, прогрессивность” образы “Россия — страна” и “Будущая Россия” в сопоставлении с образами США и Китая получают следующие значения:
27 У респондентов из г. Москвы образ сегодняшней России занимает максимально негативную позицию (-1.01). Образ США близок к нулевой отметке, но расположен выше нее (0.08). Образ Будущей России расположен в положительном пространстве фактора (0.43), а образ Китая занимает максимальную позицию (0.55). То есть для московской молодежи Китай является в большей степени положительным примером развития, чем США.
28 У респондентов из г. Перми лидирующее значение занимает образ Китая (0.5). Образ США (0.15) уступает по значению образу “Будущая Россия” (0.2). Образ Сегодняшней России расположен в отрицательном семантическом пространстве фактора, причем со значимым противопоставлением (-0.87).
29 У респондентов из г. Тюмени в отрицательном семантическом пространстве расположен образ Сегодняшней России (-0.8). Максимальное значение занимает образ Китая (0.35), и к нему в положительной семантической области приближается образ Будущей России (0.3). Образ США располагается несколько ниже, приближаясь к нулю, но находясь также в положительной области (0.16).
30 Кроме того, в каждой из выявленных категориальных структур представлений респондентов были проинтерпретированы факторы, содержащие бинарные оппозиции “родная (страна) — чужая”. В различных регионах это разные по значимости факторы: в Москве и Перми данный фактор занимает второе место, а в Тюмени четвертое. Общим является присутствие характеристики “родная” (страна) на положительном полюсе фактора, наряду с такими характеристиками, как “просторная” и “прекрасная” (в трех регионах), “щедрая”, “добрая”, “милосердная”, “открытая”, (Москва, Пермь), “компромиссная” (Москва) и “демократическая” (Пермь). В трех регионах образы будущей России и сегодняшней России получают максимальные значения по данному фактору (см. табл. 2–4), являясь “родными” для респондентов. Образы США и Китая расположены в отрицательной полуплоскости семантического пространства и воспринимаются как “чужие” (максимально чужая страна — Китай).
31

Таблица 2. Средние значения образов стран по каждому из пяти факторов с попарными сравнениями (однофакторный дисперсионный анализ (F-критерий Фишера) и множественные попарные сравнения (с поправкой Бонферрони). Регион Москва
32 Примечания. “+” — значимые различия между оцениваемыми объектами по факторам есть; “–” — значимых различий нет.
33

Таблица 3. Средние значения образов стран по каждому из пяти факторов с попарными сравнениями (однофакторный дисперсионный анализ (F-критерий Фишера) и множественные попарные сравнения (с поправкой Бонферрони). Регион Пермь
34 Примечания. “+” — значимые различия между оцениваемыми объектами по факторам есть; “–” — значимых различий нет.
35

Таблица 4. Средние значения образов стран по каждому из пяти факторов с попарными сравнениями (однофакторный дисперсионный анализ (F-критерий Фишера) и множественные попарные сравнения (с поправкой Бонферрони). Регион Тюмень
36 Примечания. “+” — значимые различия между оцениваемыми объектами по факторам есть; “–” — значимых различий нет.
37

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
38 Анализ категориальных структур представлений молодежи трех регионов об образе страны показывает, что они содержательно сопоставимы с данными других авторов [5] и включают такие параметры как авторитет страны, ее могущество, стабильность, силу, активность и привлекательность. Это подтверждается и нашими более ранними исследованиями [12, 13]. Важным фактом является присутствие в структуре характеристик, фиксирующих “корневые ценности” [см.: 17] россиян: духовность, нравственность, щедрость, доброта, милосердие, целомудрие, терпеливость, религиозность, а также миролюбие, трудолюбие и образованность, входящих в трех случаях в значимые факторы.
39 В трех регионах обнаружены три содержательно сопоставимых фактора: “Благосостояние, прогрессивность страны” как наиболее значимый и отражающий богатство страны, ее стабильность, обустроенность, прогрессивный вектор развития, а также уважение к закону со стороны руководства страны и ответственность его перед гражданами. Также значимы факторы “Уровень субъективной социальной дистанции”, описывающий отношение респондентов к оцениваемой стране как к “родной” или “чужой”, и “Цивилизационной соотнесенности”, обозначающий отнесение респондентами страны к западной или к восточной цивилизации.
40 Одновременно обнаружено частичное совпадение смыслового содержания дополнительных факторов: “Авторитетность страны в мире” выделяется в отдельный значимый фактор в Москве и Перми, тогда как в Тюмени он содержательно включен в первый значимый фактор. Фактор “Миролюбие”, выделяется в отдельный значимый в Перми и Тюмени, у респондентов же из г. Москвы эта категория частично содержательно присутствует в первых двух значимых факторах. Не получила у респондентов из г. Москвы отдельной значимости и категория “Религиозность”, представляющая собой отдельный фактор в регионах Перми и Тюмени. У пермских респондентов она связана с категорией терпения, а в Тюмени — с духовностью, нравственностью и патриотизмом, относящимся к ведущим ценностям русского народа, репрезентирующим культурный код российской цивилизации. Для респондентов из г. Москвы важна эмоциональная сторона восприятия образа страны, здесь присутствует отдельный, хотя и менее значимый фактор “Эмоциональность восприятия страны”. Категория “патриотизм” практически не проявляет себя в картине мира пермяков, но входит в третий значимый фактор в Москве и Тюмени. В целом эта характеристика важна для российской молодежи, что было выявлено нами ранее [13].
41 Таким образом, в категориальной структуре представлений респондентов различных регионов выявлено как смысловое сходство трех основных категорий, так и различие дополнительных факторов, что является отражением своеобразия представлений респондентов выбранных регионов об образе страны, обусловленных как экономическими, так и социально-психологическими причинами.
42 Важно, что эстетическая ценность “красота” также значима для современной молодежи. А ее этический идеал составляют ценности щедрости, милосердия и доброты, которые могут быть отнесены к ценностно-смысловым культурным кодам российской цивилизации. Эти данные согласуются с тезисом Д.С. Лихачева о единстве прекрасного и доброго в российском менталитете [9]. Значимой в представлениях молодежи является и такая климатическая и одновременно эмоциональная характеристика страны, как “холодная — теплая”, а также хронотопические характеристики “тесная — просторная”, “временная — вечная” и “ритмичная — неритмичная”. В то же время ценность демократии — социально-политическая и идеологическая ценность западной цивилизации — также значима для молодых россиян.
43 Анализ расположения четырех образов стран в пространстве выделенных факторов, показывает, что образ Будущей России статистически значимо и положительно отличается от образа Сегодняшней России в пространстве первого фактора “Благосостояние, прогрессивность страны” у респондентов всех регионов. Это позволяет рассматривать динамику образа России во времени и, следовательно, ожидания респондентов в отношении развития России в будущем: образ “Будущей России” является для молодежи “идеальным” образом страны, ее перспективной моделью развития и совершенствования.
44 Анализируя цивилизационную соотнесенность образов стран в представлениях молодежи трех регионов, необходимо отметить, что налицо четкое разделение ими Восточной и Западной цивилизации. А образы Сегодняшней и Будущей России занимают по этому фактору обособленное место, что можно интерпретировать как “непохожесть” России в буквальном смысле ни на Восточную, ни на Западную цивилизацию. Это позволяет предположить, что у молодежи страны сформировано представление о том, что России присущ свой собственный путь развития (экономического, социального, культурного и т.д.), то есть фактически за Россией признается отдельный цивилизационный статус: существование в истории человечества российской цивилизации как таковой, наряду с Восточной и Западной.
45

ВЫВОДЫ
46 1. В категориальной структуре представлений о стране у молодежи из г. Москвы, Перми и Тюмени выявлено восемь факторов: 1) “Благосостояние, прогрессивность страны”; 2) “Уровень субъективной социальной дистанции по отношению к стране’’; 3) “Цивилизационная соотнесенность страны”; 4) “Авторитетность страны в мире”; 5) “Миролюбие страны”; 6) “Эмоциональная привлекательность страны”; 7) “Религиозность жителей страны”; 8) “Открытость, демократичность страны”. Обнаружено содержательное сходство первых трех значимых факторов, выявленных у молодежи исследуемых регионов. В то же время обнаружены семантические различия в дополнительных факторах, выявленных у молодежи отдельных регионов.
47 2. Ценностно-смысловая составляющая в структуре представлений молодежи, фиксирующая культурные коды российской цивилизации, представлена категориями “красота”, “щедрость”, “милосердие”, “доброта”, “духовность”, “нравственность”, “терпеливость”, “патриотизм”, “религиозность”, а также “миролюбие”, “трудолюбие” и “образованность”. При подготовке материалов СМИ необходимо учитывать важность культивирования в стране отечественных традиционных ценностей, транслирующих сущностную составляющую самобытной российской цивилизации.
48 3. Соотношение объектов “Россия сегодня”, “Будущая Россия”, “США” и “Китай” по факторам “Уровень субъективной социальной дистанции” и “Цивилизационная соотнесенность” позволяет заключить, что в представлениях российской молодежи образ России идентифицируется с отдельным, собственным путем развития страны, — как относительно Восточной цивилизации, так и относительно Западной цивилизации. Расположение объектов “Россия сегодня” и “Будущая Россия” в категориальном пространстве представлений респондентов дает основание утверждать, что, с одной стороны, образ современной России для молодых людей является проблемным, с другой стороны, молодежь позитивно и с оптимизмом представляет себе будущее России.

References

1. Budko D.A., Luk'janova G.V. Obraz ideal'noj Rossii v soznanii studencheskoj molodezhi. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serija: Politologija, 2019. Vol. 21. № 2. P. 184–194 (In Russian)

2. Vasil'eva G.M., Rotmistrova O.V. Kul'turno-geograficheskij obraz Rossii v lingvokul'turologicheskom aspekte: monografija. SPb., 2011. 197 p. (In Russian)

3. Glushakova M.A., Tihomirova D.A. Imidzh Rossii v soznanii sovremennoj rossijskoj molodezhi. Imidzh Rossii v uslovijah novyh vyzovov XXI veka: materialy nauchnoj konferencii kafedry rossijskoj politiki fakul'teta politologii MGU imeni M.V. Lomonosova 27 nojabrja 2017 g. Kol. avtorov; ed. I.A. Vasilenko. Moscow: RUSAJNS, 2017.192 p. P.146–154 (In Russian)

4. Dal' V.I. Poslovicy russkogo naroda. Avt.-sost. V.I. Dal' Moscow: Hudozhestvennaja literatura, 1989. Vol. 1. 430 p. (In Russian)

5. Dzhgamadze K.B. Politiko-psihologicheskij analiz obraza Rossii: aktual'noe sostojanie. Vestnik MGU. Serija 12. Politicheskie nauki. 2015. № 6. P. 54–72 (In Russian)

6. Emel'janova N.N. Indijskoe “lichnoe obajanie” v kontekste aziatskogo prochtenija soft power. Imidzh Rossii v uslovijah novyh vyzovov XXI veka: materialy nauchnoj konferencii kafedry rossijskoj politiki fakul'teta politologii MGU imeni M.V. Lomonosova 27 nojabrja 2017 g. Kol. avtorov; ed. I.A. Vasilenko. Moscow: RUSAJNS, 2017. 192 p. P.14–21 (In Russian)

7. Imidzh regionov Rossii: innovacionnye tehnologii i strategii rebrendinga. Ed. I.A.Vasilenko. Moscow: Mezhdunarodnye otnoshenija, 2016. 288 p. (In Russian)

8. Kiseljov A.I. Nacional'noe samosoznanie russkih i nacionalizm. Nauchno-tehnicheskie vedomosti Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo politehnicheskogo universiteta. Obshhestvo. Kommunikacija. Obrazovanie, 2016. №2 (244). (In Russian)

9. Lihachev D.S. Kul'turologija: izbrannye trudy po russkoj i mirovoj kul'ture. Saint Petersburg.: Izd-vo SPbGUP, 2006. 448 p. (In Russian).

10. Losev A.V. Shafran A. “Britaniya idyot v zhyostkuyu vassal'nuyu zavisimost' ot SHtatov” // Vesti FM. URL: https://radiovesti.ru/brand/63899/episode/1363425/ (accessed: 27.01.2021). (In Russian)

11. Lunin A.V. Vozvyshajushhijsja Kitaj i budushhee Rossii. Moscow: Mezhdunarodnye otnoshenija, 2015. (In Russian)

12. Matveeva L.V. Obraz Rossii v informacionnom prostranstve kak osnova mezhkul'turnogo vzaimodejstvija. Kontury budushhego v kontekste mirovogo kul'turnogo razvitija: XVIII Mezhdunarodnye Lihachevskie nauchnye chtenija. Saint Petersburg: Izd-vo: SPbGUP, 2018. P. 437–439. (In Russian)

13. Matveeva L.V., Anikeeva T.Ja., Mochalova Ju.V., Petrakova E.E. Kategorial'naja struktura obraza Rossii i obrazov drugih stran v mentalitete zhitelej strany i sojuznogo gosudarstva Belorussii. Obrazy, tradicii i kul'tura mezhnacional'nogo mira i soglasija: monografija. Irkutsk, Izd-vo IGU, 2014. P. 64–112. (In Russian)

14. Moskovichi S. Mashina, tvorjashhaja bogov. Moscow: Centr psihologii i psihoterapii, 1998. 560 p. (In Russian)

15. Obrazy gosudarstv, nacij i liderov. Ed. E.B. Shestopal. Moscow: Aspekt Press, 2008. 288 p. (In Russian)

16. Petrenko V.F. Osnovy psihosemantiki. Saint Petersburg: Piter, 2005. 480 p. (In Russian)

17. Svitich L.G. Tradicionnye rossijskie cennosti na jekrane TV. Zhurnalistika 21 veka: istoricheskij opyt i sovremennoe razvitie. Vyp. 13–15, 2017. P. 72–102. (In Russian)

18. Stepin V.S. XXI vek — radikal'naja transformacija tipa civilizacionnogo razvitija. V sbornike: Global'nyj mir: sistemnye sdvigi, vyzovy i kontury budushhego: XVII Mezhdunarodnye Lihachevskie nauchnye chtenija. Saint Petersburg: Izd-vo SPbGUP, 2017. P. 186–187. (In Russian).

19. Shhipkov A.V. Social-tradicija. Moscow: AST-Press, 2017. 320 p. (In Russian)

20. Balidemaj A., Small M. The effects of ethnic identity and acculturation in mental health of immigrants: A literature review. Int. J. Soc. Psychiatry. 2019. Nov. № 65 (7–8). P. 643–655.

21. Millennial Socialism. The Economist. 2019. Vol. 430. № 9130. P. 9–10.

22. Mitchell L.L., Kathawalla U.K., Ajayi A.A., Fish J., Nelson S.C., et al. Ethnic-racial typicality and its relation to ethnic identity and psychological functioning. Cultur. Divers. Ethnic Minor. Psychol. 2018. Jul. № 24(3). P. 400–413.

23. Moise R.K., Meca A., Schwartz S.J., Unger J.B., Lorenzo-Blanco E.I., et al. The use of cultural identity in predicting health lifestyle behaviors in Latinx immigrant adolescents. Cultur. Divers. Ethnic Minor. Psychol. 2019 Jul. № 25(3). P. 371–378.

24. Nye J. The Future of Power. New York: Public Affairs, 2011. 320 p.

25. Osgood C.E., Suci G.J., Tannenbaum P.H. The measurement of meaning. Oxford, England: Univer. Illinois Press, 1957.

26. Syed M., Walker L.H.M., Lee R.M., Umaña-Taylor A.J., Zamboanga B.L., et al. A two-factor model of ethnic identity exploration: Implications for identity coherence and well-being. Cultur. Divers. Ethnic Minor. Psychol. 2013. Apr. № 19(2). P. 143–154.

Comments

No posts found

Write a review
Translate