Везде
Соматизация, психологический дистресс и качество жизни у сельских и городских жителей России
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Соматизация, психологический дистресс и качество жизни у сельских и городских жителей России
Аннотация
Код статьи
S020595920023648-8-1
DOI
10.31857/S020595920023648-8
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Золотарева А. А. 
ORCID: 0000-0002-5724-2882
Должность: Старший преподаватель департамента психологии, старший научный сотрудник международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации
Аффилиация: Национальный исследовательский университет “Высшая школа экономики”
Адрес: Москва, ул. Мясницкая, д.20
Смирникова О. В.
Должность: доцент кафедры педагогики и медицинской психологии
Аффилиация: Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова
Адрес: Российская Федерация, Москва
Витко Юлия Станиславовна
Аффилиация: Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Том 43 № 6
Страницы
94-104
Аннотация

Целью настоящего исследования стало изучение симптомов тревоги, депрессии и соматизации как потенциальных факторов риска низкого качества жизни у сельских и городских жителей России. В исследовании приняли участие 319 жителей сельских (N = 158) и городских местностей (N = 161), заполнивших шкалы для оценки соматизации, тревоги, депрессии и качества жизни, связанного со здоровьем. Результаты исследования показали, что городские жители испытывают более частые и интенсивные соматические (53.4% vs. 37.3%), тревожные (38.5% vs. 17.1%) и депрессивные симптомы (50.3% vs. 19.6%), чем сельские жители. При этом как городские, так и сельские жители в равной степени жалуются на физическое (68.9% vs. 63.3%), но не психическое здоровье (18.1% vs. 17.7%). У сельских жителей связь между качеством жизни и психосоматическим статусом носит более сложный характер, чем в среде жителей городских местностей, поскольку зависит от большего количества потенциальных факторов риска. Данные закономерности нуждаются в дальнейших эмпирических испытаниях, после чего могут быть использованы для разработки программ медицинской и психологической помощи населению России.

Ключевые слова
соматизация, психологический дистресс, качество жизни, сельские жители, городские жители, психосоматическая медицина, Россия
Классификатор
Дата публикации
22.12.2022
Всего подписок
8
Всего просмотров
525
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Урбанизация является серьезным фактором риска для физического и психического здоровья населения, поскольку городские жители чаще сталкиваются со стрессовыми обстоятельствами, ведут менее подвижный образ жизни и потребляют менее здоровую пищу, чем жители сельских местностей [25]. Экологические исследования подтверждают, что урбанизация тесно связана с ростом психических расстройств [33], метаболических [9], онкологических [27], инфекционных [6], сердечно-сосудистых заболеваний [38], заболеваний органов дыхания [22] и желудочно-кишечного тракта [13]. Данные закономерности свидетельствуют в пользу того, что объективно жители сельских местностей обладают более крепким физическим и психическим здоровьем, чем жители маленьких и больших городов.
2 Для самооценки здоровья исследователи нередко используют единственный вопрос: “В целом как вы оцениваете состояние своего здоровья?” [36]. С помощью этого вопроса было обнаружено, что у городских жителей самооценка здоровья выше, чем у жителей сельских местностей, при том, что самооценка здоровья городских жителей была наиболее тесно связана с социальной поддержкой и физическим здоровьем, а самооценка здоровья сельских жителей — с экономическим благополучием [7]. Общим фактором низкой самооценки здоровья как для сельских, так и для городских жителей стал рост одиночества и хронических заболеваний в поздней взрослости [32].
3 В психологических исследованиях самооценка здоровья основана на субъективном восприятии соматического и психологического здоровья [28]. Соматическое здоровье понимается как свобода от соматического дистресса, т.е. соматизации со свойственными ей переживаниями специфических соматических симптомов в виде болей и дискомфорта в различных частях тела. Психологическое здоровье понимается как свобода от психологического дистресса, преимущественно тревоги и депрессии как наиболее распространенных симптомов.
4 Сравнительные исследования психологического здоровья сельских и городских жителей показывают противоречивые закономерности: в одном исследовании городские жители Китая имеют более высокие показатели тревоги и депрессии, чем жители китайских сельских местностей [37]; в другом исследовании, напротив, городские жители Нигерии имеют более низкие показатели психологического дистресса, чем жители нигерийских сельских местностей [24]. Эти данные позволяют сделать вывод о том, что психологический дискомфорт сельских и городских жителей во многом зависит от экономических и социокультурных факторов жизни в конкретных странах. Так, австралийские исследователи обнаружили, что жители сельских районов на 26% реже сообщали о том, что обращались за психологической помощью, чем жители мегаполисов, причем эта разница была связана не со стигматизацией, а с тяжестью психологического дистресса и социально-демографическими факторами [4].
5 В то же время соматическое здоровье практически не изучено в контексте различий между сельскими и городскими жителями. Единственное сравнительное исследование соматизации, проведенное в 1989 году в Америке, показало, что городские жители испытывают бо́льшую соматическую нагрузку, чем жители сельских местностей, причем дополнительными факторами риска выступили возраст от 45 до 64 лет, низкий уровень образования и семейный статус, связанный с разлукой, разводом или вдовством [31].
6 Мы можем полагать, что соматический дистресс, так же как и психологический, связан с урбанизацией и ее экономическими и социокультурными последствиями. В период пандемии COVID-19 изучение соматической и психологической нагрузки населения было особенно актуально, поскольку, с одной стороны, известно, что во многих странах мира наблюдался резкий рост соматизации и психологического дистресса, связанных с пандемией [35]; с другой стороны, также известно то, что сельским жителям труднее получать квалифицированную медицинскую и психологическую помощь, чем городским, что говорит о необходимости скрининговых и мониторинговых исследований соматического и психологического здоровья жителей сельских местностей [11].
7 Наконец, соматическое и психологическое благополучие во многом определяет качество жизни, связанное со здоровьем, как меру субъективной оценки человеком собственного физического и психического здоровья. В клинических исследованиях с участием пациентов с различными физическими и психическими заболеваниями было показано, что симптомы тревоги, депрессии и соматизации снижают качество жизни и угрожают психологическому благополучию [8; 20; 21]. При попытке оценить различия в показателях качества жизни между сельскими и городскими жителями исследователи из разных стран обнаружили противоположные тенденции: в Бразилии о более высоком качестве жизни сообщают сельские жители [26], в Турции городские жители более высоко оценивают свое качество жизни [23], а в Польше сельские и городские жители не отличаются друг от друга в субъективном восприятии качества жизни, связанного со здоровьем [29].
8 Целью настоящего исследования является изучение соматизации, психологического дистресса и качества жизни у сельских и городских жителей России1. С учетом противоречивых сведений о распространенности симптомов тревоги, депрессии, соматизации и общей картины качества жизни у сельских и городских жителей, настоящее исследование носит поисковый характер и решает следующие задачи: а) оценка распространенности симптомов тревоги, депрессии и соматизации у сельских и городских жителей России; б) определение процентного соотношения среди сельских и городских жителей России, указывающих на низкое качество жизни в отношении его физических и психических компонентов; в) изучение симптомов тревоги, депрессии и соматизации как потенциальных факторов риска низкого качества жизни у сельских и городских жителей России.
1. Термин “качество жизни” (англ. quality of life) является междисциплинарным и активно используется в медицине, психологии, экономике, социологии и других науках о человеке, при этом нередко в медицинских и психологических исследованиях он подразумевает качество жизни, связанное со здоровьем (англ. health-related quality of life). В отличие от соматического и психологического дистресса, констатирующих факт психосоматических и психопатологических симптомов, качество жизни определяется субъективным восприятием человека роли этих симптомов в его повседневном физическом и психическом функционировании [2].
9

МЕТОДИКА
10 Участники и процедура. В общей сложности в исследовании приняли участие 319 жителей России. Среди них было 158 жителей сельских местностей (63 мужчины и 95 женщин в возрасте от 17 до 90 лет) и 161 житель городских местностей (36 мужчин и 125 женщин в возрасте от 18 до 62 лет). В исследовании приняли участие жители г. Москвы, г. Омска и г. Нижнего Тагила, а также жители сельских местностей Омской, Белгородской и Владимирской областей.
11 Инструменты. Все участники исследования заполнили анкету, состоящую из следующих диагностических инструментов:
12
  1. Шкала соматических симптомов (Somatic Symptom Scale-8, SSS-8) Б. Гирка в адаптации А.А. Золотаревой оценивает соматизацию как склонность человека испытывать психологический дискомфорт посредством телесных симптомов [1]. Меткой отсечения для клинически значимого уровня соматизации служит показатель ≥ 12 [10]. В настоящем исследовании SSS-8 была психометрически обоснована с помощью показателей внутренней надежности (α = 0.874) и факторной валидности (Satorra-Bentler χ2 (20) = 68.006, p 
13
  1. Опросник здоровья пациента (Patient Health Questionnaire-9, PHQ-9) К. Кроенке в переводе и апробации А.А. Золотаревой измеряет тяжесть депрессивной симптоматологии [17]. Меткой отсечения для клинически значимого уровня депрессии служит показатель ≥ 10 [19]. В настоящем исследовании PHQ-9 была психометрически обоснована с помощью показателей внутренней надежности (α = 0.909) и факторной валидности (Satorra-Bentler χ2 (26) = 109.370, p < 0.001; TLI = 0.926; CFI = 0.946; RMSEA = 0.100 [90% CI от 0.081 до 0.120]).
14
  1. Шкала генерализованного тревожного расстройства-7 (Generalized Anxiety Disorder-7, GAD-7) Р. Спитцера в переводе и апробации А.А. Золотаревой диагностирует тяжесть тревожной симптоматологии [30]. Меткой отсечения для клинически значимого уровня тревоги служит показатель ≥ 10 [15]. В настоящем исследовании GAD-7 была психометрически обоснована с помощью показателей внутренней надежности (α = 0.932) и факторной валидности (Satorra-Bentler χ2 (14)= 36.790, p 
15
  1. Опросник качества жизни (Short Form Survey-12, SF-12) является краткой версией SF-36, разработанной Дж. Вейром и адаптированной Межнациональным центром исследования качества жизни Санкт-Петербурга [3]. Меткой отсечения для низкой оценки физического компонента качества жизни служит показатель < 50, для низкой оценки психического компонента качества жизни показатель < 42 [34]. В настоящем исследовании SF-12 был психометрически обоснован с помощью показателей внутренней надежности (физический компонент: α = 0.764; психический компонент: α = 0.776) и факторной валидности (Satorra-Bentler χ2 (40) = 135.234, p 
16 Анализ данных. Для анализа данных была использована описательная статистика, критерий χ2 Пирсона, множественный регрессионный анализ с модерацией. Для оценки психометрической состоятельности использованных диагностических инструментов был использован коэффициент α-Кронбаха и конфирматорный факторный анализ. Диагностический инструмент считается психометрически обоснованным при показателе внутренней надежности, превышающем значение 0.7 для α-Кронбаха [16], и соответствии факторной структуры исходной модели (индекс Тьюкера–Льюиса TLI ≥ 0.9, сравнительный индекс соответствия CFI ≥ 0.9, квадратный корень среднеквадратической ошибки аппроксимации RMSEA ≤ 0.1) [12]. Все процедуры были выполнены в статистических пакетах SPSS 27.0 и AMOS.
17

РЕЗУЛЬТАТЫ
18 Соматизация и психологический дистресс. Согласно меткам отсечения для SSS-8, GAD-7 и PHQ-9, о клинически значимой соматизации сообщали 37.3% сельских и 53.4% городских жителей (χ2 = 8.310, p = 0.004), клинически значимую тревогу отмечали 17.1% сельских и 38.5% городских жителей (χ2 = 18.190, p 
19 Сельские жители сообщали о более выраженных проблемах с желудочно-кишечным трактом (t = 3.256, p = 0.001, d = 0.365), головных болях (t = 2.782, p = 0.006, d = 0.312), чувстве усталости или недостатке энергии (t = 7.522, p 
20

21 Рис. 1. Соматические симптомы у сельских и городских жителей России
22 Качество жизни и его факторы риска. В соответствии с метками отсечения для SF-12, низкие показатели физического компонента качества жизни были у 63.3% сельских и 68.9% городских жителей (χ2 = 1.138, p = 0.286), а низкие показатели психического компонента качества жизни отмечали 17.7% сельских и 18.1% городских жителей (χ2 = 0.005, p = 0.946).
23 Факторы риска низкого качества жизни у сельских и городских жителей были оценены с помощью серии регрессионных анализов. Так, у сельских жителей факторами риска низкого физического компонента качества жизни стали симптомы депрессии и соматизации (ΔR2 = 0.634, F (3, 154) = 91.512, p 
24 Таблица 1. Факторы риска низкого качества жизни у сельских и городских жителей
Факторы риска B SE β t p
Факторы риска низкого физического компонента качества жизни у сельских жителей
Шаг 1
Симптомы тревоги – 0.050 0.086 – 0.050 – 0.583 0.560
Симптомы депрессии – 0.277 0.091 – 0.277 – 3.037 0.003
Симптомы соматизации – 0.521 0.085 – 0.521 – 6.135 < 0.001
Шаг 2
Симптомы тревоги – 0.075 0.085 – 0.075 – 0.882 0.379
Симптомы депрессии – 0.376 0.095 – 0.376 – 3.950 < 0.001
Симптомы соматизации – 0.500 0.083 – 0.500 – 6.022 < 0.001
Симптомы депрессии × симптомы соматизации 0.142 0.048 0.173 2.938 0.004
Факторы риска низкого психического компонента качества жизни у сельских жителей
Шаг 1
Симптомы тревоги – 0.286 0.097 – 0.286 – 2.940 0.004
Симптомы депрессии – 0.370 0.103 – 0.370 – 3.596 < 0.001
Симптомы соматизации – 0.131 0.096 – 0.131 – 1.369 0.173
Шаг 2
Симптомы тревоги – 0.384 0.099 – 0.384 – 3.885 < 0.001
Симптомы депрессии – 0.517 0.109 – 0.517 – 4.735 < 0.001
Симптомы соматизации – 0.040 0.097 – 0.040 – 0.410 0.683
Симптомы тревоги × симптомы депрессии 0.161 0.049 0.241 3.305 0.001
Факторы риска низкого физического компонента качества жизни у городских жителей
Симптомы тревоги – 0.034 0.117 – 0.034 – 0.291 0.771
Симптомы депрессии – 0.071 0.128 – 0.071 – 0.555 0.580
Симптомы соматизации – 0.501 0.114 – 0.501 – 4.400 < 0.001
Факторы риска низкого психического компонента качества жизни у городских жителей
Симптомы тревоги 0.043 0.125 0.043 0.347 0.729
Симптомы депрессии – 0.405 0.137 – 0.405 – 2.948 0.004
Симптомы соматизации – 0.153 0.122 – 0.153 – 1.256 0.211
25 Симптомы депрессии и соматизации имеют прямой эффект взаимодействия на физический компонент качества жизни у сельских жителей, т.е. при одновременном росте депрессивных и соматических симптомов показатели физического компонента качества жизни снижаются сильнее, чем при независимом росте этих симптомов (рис. 2). Аналогичные прямые эффекты взаимодействия обнаруживают симптомы тревоги и депрессии, которые при одновременном росте сильнее снижают показатели психического компонента качества жизни, чем при независимом росте депрессивной и тревожной симптоматологии (рис. 3).
26

27 Рис. 2. Эффекты взаимодействия симптомов депрессии и соматизации на физический компонент качества жизни у сельских жителей
28

29 Рис. 3. Эффекты взаимодействия симптомов тревоги и депрессии на психический компонент качества жизни у сельских жителей
30

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
31 Результаты настоящего исследования позволяют сделать три основных вывода, касающихся психологического и соматического здоровья сельских и городских жителей России.
32 Первый вывод состоит в том, что соматизация и психологический дистресс широко распространены у сельских и городских жителей России. Соматические симптомы отмечали 37.3% сельских и 53.4% городских жителей, тревожные симптомы — 17.1% сельских и 38.5% городских жителей, депрессивные симптомы — 19.6% сельских и 50.3% городских жителей. При этом соматические, тревожные и депрессивные симптомы были сильнее выражены у сельских жителей по сравнению с россиянами, проживающими в городских местностях. Данные закономерности полностью соответствуют более ранним выводам исследователей о прямой связи между урбанизацией и рисками для физического и психического здоровья городских жителей [5].
33 Второй вывод относится к тому, что как сельские, так и городские жители России в большей степени жалуются на физический, а не психический компонент качества жизни. Низкие показатели физического компонента качества жизни были обнаружены у 63.3% сельских и 68.9% городских жителей, а низкие показатели психического компонента качества жизни — у 17.7% сельских и 18.1% городских жителей. Отсутствие различий в субъективной оценке качества жизни между сельскими и городскими жителями ранее было подтверждено польскими исследователями [29], но опровергнуто их турецкими [23] и бразильскими коллегами [26], что может быть связано с эмическими и этическими аспектами концепции качества жизни [14].
34 Третий вывод заключается в том, что соматизация и психологический дистресс по-разному связаны с качеством жизни у сельских и городских жителей России. У сельских жителей факторами низкого физического компонента качества жизни являются симптомы депрессии и соматизации, а низкого психического компонента качества жизни — симптомы тревоги и депрессии. У городских жителей факторами низкого физического компонента качества жизни являются соматические симптомы, а низкого психического компонента качества жизни — депрессивные симптомы. Данные закономерности свидетельствуют в пользу того, что у сельских жителей связь между качеством жизни и психосоматическим статусом носит более сложный характер, чем в среде жителей городских местностей.
35 Настоящее исследование открывает перспективы, связанные как с поиском причин и последствий высокого уровня соматизации и психопатологизации россиян, так и с изучением различий в связи между качеством жизни и психосоматическим статусом у сельских и городских жителей России.
36 Высокая распространенность соматических, тревожных и депрессивных симптомов может быть обусловлена тем, что настоящее исследование было проведено в период пандемии COVID-19. Китайские исследователи обнаружили, что в период пандемии COVID-19 городские жители сообщали о бóльших симптомах тревоги и депрессии, чем сельские жители, причем эти различия были опосредованы более высоким уровнем осведомленности о пандемии, в том числе о симптомах коронавирусной инфекции, ее лечении и прогнозах, способах заражения и профилактических мероприятиях [37]. В будущих исследованиях соматизации и психопатологизации российского общества необходимо учитывать эффекты пандемии COVID-19 и связанные с ними последствия физического, психологического и социоэкономического характера.
37 Различия в связи между качеством жизни и психосоматическим статусом определяют не только научный, но и практический потенциал будущих исследований. Современные специалисты утверждают, что дискуссия о роли урбанизации в ухудшении физического и психического здоровья нужна для социальной поддержки групп риска и развития здоровьесберегающей инфраструктуры городских учреждений [18]. Эта дискуссия также может стать дополнительным источником информации для разработки программ медицинской и психологической помощи населению.
38

ВЫВОДЫ
39
  1. Городские жители (53.4%) испытывают более частые и интенсивные соматические симптомы, чем сельские жители (37.3%). В частности, городские жители чаще сообщают о проблемах с желудочно-кишечным трактом, головной боли, чувстве усталости или недостатке энергии, проблемах со сном.
  2. Городские жители также чаще испытывают тревожные (38.5%) и депрессивные симптомы (50.3%), чем сельские жители (17.1% и 19.6%, соответственно).
  3. При оценке качества жизни городские жители в большей степени жалуются на физическое (68.9%), чем на психическое здоровье (18.1%). Аналогичная картина наблюдается у сельских жителей, среди которых большинство низко оценивают физическое (63.3%), но не психическое здоровье (17.7%).
  4. У сельских жителей связь между качеством жизни и психосоматическим статусом носит более сложный характер, чем в среде жителей городских местностей.
  5. Результаты настоящего исследования нуждаются в дальнейших эмпирических испытаниях, после чего могут быть использованы для разработки программ медицинской и психологической помощи населению России.

Библиография

1. Золотарева А.А. Факторная структура русскоязычной версии шкалы соматических симптомов (Somatic Symptom Scale-8, SSS-8) // Консультативная психология и психотерапия. 2022. Т. 30. № С.

2. Лебедева А.А. Теоретические подходы и методологические проблемы изучения качества жизни в науках о человеке // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2012. Т. 9. № 2. С. 3–19.

3. Новик А.А., Ионова Т.И. Руководство по исследованию качества жизни в медицине. М., ОЛМА-ПРЕСС, 2002.

4. Batterham P.J., Kazan D., Banfield M., Brown K. Differences in mental health service use between urban and rural areas of Australia // Australian Psychologist. 2020. V. 55. № 4. P. 327–335. doi: 10.1111/ap.12449

5. Chen J., Chen S., Landry P., Davis D. How Dynamics of Urbanization Affect Physical and Mental Health in Urban China // The China Quarterly. 2014. V. 220. P. 988–1011. doi: 10.1017/S0305741014001465

6. Connolly C., Keil R., Ali S.H. Extended urbanisation and the spatialities of infectious disease: demoghraphic change, infrastructure and governance // Urban Studies. 2021. V. 58. № 2. P. 245–263. doi: 10.1177/0042098020910873

7. Duboz P., Boëtsch G., Gueye L., Macia E. Self-rated health in Senegal: a comparison between urban and rural areas // PLoS One. 2017. V. 12. № 9. e0184416. doi: 10.1371/journal.pone.0184416

8. García-Campayo J., Ayuso-Mateos J.L., Caballero L., Romera I., Aragonés E., Rodríguez-Artalejo F., Quail D., Gilaberte I. Relationship of somatic symptoms with depression severity, quality of life, and health resources utilization in patients with major depressive disorder seeking primary health care in Spain // The Primary Care Companion to The Journal of Clinical Psychiatry. 2008. V. 10. № 5. P. 355–362. doi: 10.4088/pcc.v10n0502

9. Gassasse Z., Smith D., Finer S., Gallo V. Association between urbanisation and type 2 diabetes: an ecological study // BMJ Global Health. 2017. V. 2. e000473. doi: 10.1136/ bmjgh-2017-000473

10. Gierk B., Kohlmann S., Kroenke K., Spangenberg L., Zenger M., Brähler E., Löwe B. (2014). The Somatic Symptom Scale–8 (SSS-8): a brief measure of somatic symptom burden // JAMA Internal Medicine. 2014. V. 174. № 3. P. 399–407. doi: 10.1001/jamainternmed.2013.12179

11. Guo B., Xie X., Wu Q., Zhang X., Cheng H., Tao S., Quan H. Inequality in the health services utilization in rural and urban China. A horizontal inequality analysis // Medicine. 2020. V. 99. № 2. E18625. doi: 10.1097/MD.0000000000018625

12. Hu L.T., Bentler P.M. Cutoff criteria for fit indexes in covariance structure analysis: сonventional criteria versus new alternatives // Structural Equation Modeling. 1999. V. 6. № 1. P. 1–55. doi: 10.1080/10705519909540118

13. Hui L. Quantifying the effects of aging and urbanization on major gastrointestinal diseases to guide preventative strategies // BMC Gastroenterology. 2018. V. 18. P. 145. doi: 10.1186/s12876-018-0872-1

14. Jenaro C., Verdugo M.A., Caballo C., Balboni G., Lachapelle Y., Otrebski W., Schalock R.L. Cross-cultural study of person-centred quality of life domains and indicators: a replication // Journal of Intellectual Disability Research. 2005. V. 49. № 10. P. 734–739. doi: 10.1111/j.1365-2788.2005.00742.x

15. Johnson S.U., Ulvenes P.G., Øktedalen T., Hoffart A. Psychometric properties of the General Anxiety Disorder 7-item (GAD-7) scale in a heterogeneous psychiatric sample // Frontiers in Psychology. 2019. V. 10. P. 1713. doi: 10.3389/fpsyg.2019.01713

16. Kline P. Handbook of Psychological Testing (2nd ed.). London: Routledge, 1999.

17. Kroenke K., Spitzer R.L., Williams J.B.W. The PHQ-9. Validity of a brief depression severity measure // Journal of General Internal Medicine. 2001. V. 16. № 9. P. 606–613. doi: 10.1046/j.1525-1497.2001.016009606.x

18. Kuddus M.A., Tynan E., McBryde E. Urbanization: a problem for the rich and the poor? // Public Health Reviews. 2020. V. 41. P. 1. doi: 10.1186/s40985-019-0116-0

19. Levis B., Sun Y., He C., Wu Y., Krishnan A., Bhandari P.M., Neupane D., Imran M., Brehaut E., Negeri Z., Fischer F.H., Benedetti A., Thombs B.D., Depression Screening Data (DEPRESSD) PHQ Collaboration. Accuracy of the PHQ-2 alone and in combination with the PHQ-9 for screening to detect major depression: systematic review and meta-analysis // JAMA. 2020. V. 323. № 22. P. 2290–2300. doi: 10.1001/jama.2020.6504

20. Liao S.-C., Ma H.-M., Lin Y.-L., Huang W.-L. Functioning and quality of life in patients with somatic symptom disorder: the association with comorbid depression // Comprehensive Psychiatry. 2019. V. 90. P. 88–94. doi: 10.1016/j.comppsych.2019.02.004

21. Mahrer N.E., Montaño Z., Gold J.I. Relations between anxiety sensitivity, somatization, and health-related quality of life in children with chronic pain // Journal of Pediatric Psychology. 2012. V. 37. № 7. P. 808–816. doi: 10.1093/jpepsy/jss054

22. Miele C.H., Jaganath D., Miranda J.J., Bernabe-Ortiz A., Gilman R.H., Johnson C.M., Diette G.B., Wise R.A., Checkley W., CRONICAS Cohort Study Group. Urbanization and daily exposure to biomass fuel smoke both contribute to chronic bronchitis risk in a population with low prevalence of daily tobacco smoking // COPD: Journal of Chronic Obstructive Pulmonary Disease. 2016. V. 13. № 2. P. 186–195. doi: 10.3109/15412555.2015.1067765

23. Oguzturk O. Differences in quality of life in rural and urban populations // Clinical and Investigative Medicine. Médecine Clinique et Experimentale. 2008. V. 31. № 6. P. 346–350. doi: 10.25011/cim.v31i6.4920

24. Onuh J.C., Mbah P.O., Ajaero C.K., Orjiakor C.T., Igboeli E.E., Ayogu C.K. Rural-urban appraisal of the prevalence and factors of depression status in South Africa // Journal of Affective Disorder Reports. 2021. V. 4. ID 100082. doi: 10.1016/j.jadr.2021.100082

25. Pinchoff J., Mills C.W., Balk D. Urbanization and health: The effects of the built environment on chronic disease risk factors among women in Tanzania // PLoS ONE. 2020. V. 15. № 11. e0241810. doi: 10.1371/journal.pone.0241810

26. Ribeiro C.G., Ferretti F.S., Clodoaldo A. Quality of life based on level of physical activity among elderly residents of urban and rural areas // Revista Brasileira de Geriatria e Gerontologia. 2017. V. 20. № 3. P. 330–339. doi: 10.1590/1981-22562017020.160110

27. Sepp T., Ujvari B., Ewald P.W., Thomas F., Giraudeau, M. Urban environment and cancer in wildlife: available evidence and future research avenues // Proceedings of the Royal Society. Biological Sciences. 2019. V. 286. ID 20182434. doi: 10.1098/rspb.2018.2434

28. Shi L., Wu F., Ye L., Zhu G., Lu Z., Liu Y. Psychometric evaluation of somatic and psychological health report: a sample from Chinese adolescents // Twin Research and Human Genetics. 2017. V. 20. № 2. P. 147–149. doi: 10.1017/thg.2017

29. Sompolska-Rzechula A., Kurdys-Kujawska A. Quality of life of rural and urban population in Poland: evaluation and comparison // European Research Studies Journal. 2020. V. 23. № 3. P. 645–656. doi: 10.35808/ersj/1660

30. Spitzer R.L., Kroenke K., Williams J.B.W., Löwe B. A brief measure for assessing generalized anxiety disorder: the GAD-7 // Archives of Internal Medicine. 2006. V. 166. № 10. P. 1092–1097. doi: 10.1001/archinte.166.10.1092.

31. Swartz M., Landerman R., Blazer D., George L. Somatization symptoms in the community: a rural/urban comparison // Psychosomatics. 1989. V. 30. № 1. P. 44–53. doi: 10.1016/S0033-3182(89)72316-1

32. Tobiasz-Adamczyk B., Zawisza K. Urban-rural differences in social capital in relation to self-rated health and subjective well-being in older residents of six regions in Poland // Annals of Agricultural and Environmental Medicine. 2017. V. 24. № 2. P. 162–170. doi: 10.26444/aaem/74719

33. Ventriglio A., Torales J., Castaldelli-Maia J.M., De Berardis D., Bhugra D. Urbanization and emerging mental health issues // CNS Spectrums. 2021. V. 26. № 1. P. 43–50. doi: 10.1017/S1092852920001236

34. Ware J., Kosinski M., Keller S. SF-12: how to score the SF-12 physical and mental summary scales. 2nd ed. Boston, MA: The Health Institute, New England Medical Center, 1995.

35. Willis C., Chalder T. Concern for COVID-19 cough, fever and impact on mental health. What about risk of Somatic Symptom Disorder? // Journal of Mental Health. 2021. V. 30. № 5. P. 551–555. doi: 10.1080/09638237.2021.1875418

36. Wuorela M., Lavonius S., Salminen M., Vahlberg T., Viitanen M., Viikari L. Self-rated health and objective health status as predictors of all-cause mortality among older people: a prospective study with a 5-, 10-, and 27-year follow-up // BMC Geriatrics. 2020. V. 20. P. 120. doi: 10.1186/s12877-020-01516-9

37. Zhang J., Zhu L., Li S., Huang J., Ye Z., Wei Q., Du C. Rural-urban disparities in knowledge, behaviors, and mental health during COVID-19 pandemic: a community-based cross-sectional survey // Medicine. 2021. V. 100. № 13. E25207. doi: 10.1097/MD.0000000000025207

38. Zhang N. Urban-rural disparities in cardiovascular disease risks among middle-aged and older Chinese: two decades of urbanisation // Ageing and Society. 2020. V. 40. P. 1405–1427. doi: 10.1017/S0144686X18001794

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести