By this author

Parental unawareness about online risks in adolescence: revalence and psychological factors

Issue 1 from 26.02.2019

Одна из ключевых причин столкновения подростков с онлайн-рисками и последующих трудностей заключается в дефиците своевременной профилактики и помощи со стороны взрослых. Цель работы – выявление психологических факторов (стратегий родительской медиации, деятельности онлайн и представлений подростков), сопряженных с неосведомленностью родителей о столкновении их детей-подростков с онлайн-рисками. На основе анализа данных двух российских популяционных исследований (1025 пар “родитель–ребенок 9–16 лет”; 1203 подростков 12–17 лет и 1209 родителей детей этого возраста) показано, что более 20% родителей пребывает в неведении о том, что их ребенок столкнулся в Интернете с чем-то, что обеспокоило его. Рассматриваются три группы факторов неосведомленности. Во-первых, природа рисков: чаще родители не знают о проблемах, которые инициировали сами дети (кибербуллинге в отношении других, личных встречах с онлайн-знакомыми) или которые сопряжены со стыдом или смущением (кибербуллинг в отношении самого подростка, получение сообщений сексуального характера). Во-вторых, к общим факторам относятся признаки девиантного поведения у подростков (но не беспокойство родителей по поводу девиантного поведения или безопасности их детей). В-третьих, к числу специфических факторов относятся: чрезмерное пользование Интернетом, большая уверенность детей, более высокий уровень знаний и навыков в Интернете, особенно в сфере общения при низкой мотивации ее улучшения и более широкий круг их онлайн-активности. Вероятность сокрытия от родителей большинства рисков выше, если родители меньше объясняют и участвуют в онлайн-деятельности ребенка, особенно если не разговаривают с ним об Интернете. Запреты и ограничения, по всей видимости, способствуют более ответственному поведению подростков (снижая вероятность незнания родителей о личных встречах с онлайн-знакомыми, кибербуллинге в отношении других), но могут провоцировать утаивание распространенных рисков (просмотр изображений сексуального характера).

1178 89

J. KUHL’S AND A. FUHRMAN’S SELF-GOVERNMENT TEST: PSYCHOMETRIC PROPERTIES OF RUSSIAN LANGUAGE VERSION

Issue 2 from 25.03.2019

Несмотря на успехи психологии саморегуляции, вопрос о соотношении различных подходов и методов ее диагностики, остается дискуссионным. Целью работы является апробация методики исследования самоуправления, предложенной Ю. Кулем в рамках модели самоуправления и теории взаимодействия личностных систем (PSI-теория), включающей 13 шкал, объединенных в пять блоков (саморегуляция, самоконтроль, развитие воли, чувствительность к себе, общий жизненный стресс). В исследовании приняли участие 497 студентов психологических и педагогических специальностей, а также 490 взрослых респондентов. Все респонденты заполняли методику исследования самоуправления, 262 человека заполняли также опросник самоорганизации деятельности, 121 –опросник “Большой пятерки” и модификацию опросника ориентации на действие/состояние, 390 человек – методику диагностики совладающего поведения COPE. 39 человек заполняло методику повторно через 2–3 недели. Показаны достаточная надежность-согласованность (0.63–0.86, кроме шкалы переживания смысла), ретестовая надежность и факторная структура шкал методики; корреляционные связи шкал с особенностями самоорганизации деятельности (целеустремленностью, планомерностью, настойчивостью, самоорганизацией), ориентацией на состояние при неудаче и планировании, а также стратегиями активного переосмысления и совладания со стрессогенной ситуацией. Таким образом, методика исследования саморегуляции может быть признана надежной и валидной и может использоваться в исследованиях, требующих дифференциации и сопоставления различных аспектов саморегуляции деятельности и состояния.

2740 89

Following communication rules online and offline: intergenerational analysis

issue 4 from 26.06.2019

Цифровое пространство ― постоянно присутствующее измерение социализации современного человека. Согласно концепции “цифрового гражданства”, по мере развития цифрового общества интернет “вбирает” и формирует новые правила общения и поведения. Целью данной работы является сравнительный анализ оценки подростками, молодыми людьми и родителями подростков соблюдения принятых в современном обществе правил общения как в реальной жизни (офлайн), так и онлайн, а также выявление связи между оценками соблюдения этих правил и некоторыми представлениями всех групп респондентов о причинах открытого выражения мнений и травли в интернете. Исследование проводилось в 2017 году в 17 городах восьми федеральных округов России. в опросе приняли участие 1029 подростков в возрасте от 14 до 17 лет, 525 подростков в возрасте от 12 до 13 лет, 736 молодых людей в возрасте от 17 до 30 лет и 1105 родителей 12–17-летних подростков. Респонденты оценивали соблюдение правил в общении онлайн и офлайн, а также возможные причины предпочтения онлайн в выражении своего мнения и агрессии. Было показано, что онлайн-общение во многом подчиняется тем же правилам, что и взаимодействие офлайн, но подростки (особенно мальчики) менее склонны соблюдать любые правила общения. Расхождение в соблюдении правил в случае онлайн и офлайн коммуникации также максимально у подростков, но не зависит от пола. Во всех группах несоблюдение правил общения онлайн связано с представлением о том, что интернет дает возможность выплеснуть негатив и остаться безнаказанным. Предполагается, что, поскольку цифровая социализация происходит не в столь тесном контакте со взрослыми и часто без непосредственной обратной связи, личностное “взросление” подростков офлайн опережает онлайн. У взрослых же выработаны единые регуляторы в отношении общения, и разница офлайн и онлайн почти незаметна. Обсуждаются практические рекомендации для социальных программ.

1227 89

INCOHERENCE IN APPRAISALS OF SELF, OTHERS AND EVENTS IN HEALTH AND MENTAL ILLNESS

from 04.11.2025

748 4

"DIGITAL GAP" AND INTERGENERATIONAL RELATIONS OF PARENTS AND CHILDREN

from 04.11.2025

728 1

PSYCHOLOGICAL FACTORS OF CHOICE AND CHANGE OF THE ACTION STRATEGY

from 04.11.2025

Анализируются возможности теоретического подхода, рассматривающего выбор как несводимый к принятию решения. Делается акцент на психологическом содержании выбора. Показана важность учета как формальных, так и содержательных характеристик при классификации выбора в эмпирических исследованиях, развертывания выбора во времени, в том числе изменения выбора при негативной обратной связи - прямой (неуспех в достижении основной цели) и косвенной (неявный неуспех в достижении других целей, не являющихся основными в задании). Выявлены особенности выбора и изменения стратегии действий при косвенной негативной обратной связи в различных условиях. В ходе эксперимента испытуемым - студентам психологических специальностей (N = 170), в игровой ситуации на компьютере предлагалось выбрать стратегию действий (меру “энергии”, вкладываемой в достижение цели): либо выиграть за персонажа (нейтральное условие, “простой выбор”), либо выступить в роли психолога, помогающего действующему лицу достичь важных для него целей (мотивирующее условие, которое касается значимых профессиональных навыков, “смысловой выбор”). Показано, что при мотивирующем условии, в отличие от нейтрального, задание воспринимается как более трудное; респонденты склонны изменять выбранную стратегию достижения цели при косвенной негативной обратной связи (успех в отношении основной цели, но неявная неудача, проявляющаяся в общем снижении “энергии”). Психологические особенности саморегуляции (планирование; рефлексивная ориентация при планировании и неудаче; принятие, руминации, фокусирование на проблеме, позитивная переоценка как стратегии когнитивной регуляции эмоций) при нейтральном условии предсказывают устойчивость выбора. При мотивирующем условии фокусирование на проблеме, позитивная переоценка и рефлексивная ориентация при неудаче связаны с уверенностью в своем выборе, но не с его устойчивостью.

583 1

OCULOMOTOR PARAMETERS OF ARCHERS AT AIMING

from 01.01.2016

Исследование посвящено описанию глазодвигательных паттернов в процессе прицеливания у спортсменов-лучников. Оцениваются параметры глазодвигательной активности спортсменов в зависимости от пола, сложности заданий, опыта стрельбы из различных видов лука. В исследовании приняли участие 27 стрелков из лука, в том числе 13 девушек, средний возраст 17.5 лет и 14 юношей, средний возраст 18.5 лет. В соответствии с задачами исследования испытуемые были поделены на 3 группы, в зависимости от вида лука: классики - спортсмены, стреляющие из классического вида лука, блочники - спортсмены, стреляющие из блочного вида лука, а также универсалы - спортсмены, имеющие опыт стрельбы из обоих видов лука. Участники выполняли последовательно серию заданий, моделирующих стрельбу и различающихся по степени сложности. Регистрация глазодвигательных параметров проводилась с помощью мобильной системы Eye Tracking Glasses SMI. В результате исследования выделены статистически значимые различия в особенностях глазодвигательных параметров при выполнении моделирующих ситуацию стрельбы заданий среди групп лучников, имеющих опыт стрельбы из различных видов лука. Поскольку длительность фиксаций, на взгляд авторов, напрямую связана с точностью и стабильностью прицеливания, сделан вывод о том, что опыт стрельбы из разных видов лука формирует различные глазодвигательные паттерны при выполнении задач на прицеливание.

739 1

REFLEXIVE ORIENTATION AND ITS DIAGNOSTIC IN THE STRUCTURE OF ACTION CONTROL

from 01.03.2014

Анализируется концепция контроля за действием Ю. Куля. В отличие от традиционных представлений, согласно которым в его структуре выделяются ориентация на действие/состояние при неудаче, планировании и реализации, рассматривается также рефлексивная ориентация, связанная с осознанным выбором промедления в деятельности в целях анализа происходящего и/или совладания с собственным состоянием. В двух исследованиях ( N 1 = 286, N 2 = 280) подтверждается трехфакторная структура контроля за действием (ориентация на действие, состояние и рефлексивная ориентация) при планировании и неудаче. Шкала рефлексивной ориентации обладает достаточной надежностью и коррелирует с существующими методиками диагностики рефлексивности, а также является лучшим предиктором этапов планирования и программирования в осуществлении саморегуляции деятельности по сравнению с ориентацией на действие и состояние.

821 1

SOCIO-DEMOGRAPHIC AND ORGANIZATIONAL FACTORS OF JOB SATISFACTION

from 04.11.2013

Рассматривается соотношение вклада социально-демографических (пол, возраст, образование, семейный статус) и организационных (должность, стаж) факторов в удовлетворенность различными компонентами трудовой деятельности (заработная плата, условия и организация труда, руководство коллективом, содержание работы и достижения) в производственной российской компании. Согласно полученным результатам, организационные факторы в большей степени связаны с удовлетворенностью трудом по сравнению с социально-демографическими факторами, особенно значима роль должности работника. Связь возраста и удовлетворенности нелинейна: наиболее удовлетворены молодые специалисты и работники пенсионного возраста; женщины более удовлетворены работой, чем мужчины.

793 1

EXCESSIVE USE OF THE INTERNET: SIGNS AND FACTORS

from 01.07.2013

Отмечаются трудности, связанные с определением феномена интернет-зависимости, его структуры, критериев оценки и диагностики. Подчеркивается необходимость анализа содержательных особенностей деятельности в Интернете. Обсуждается ведущая роль социальных (в отличие от клинико-психологических и личностных) факторов в формировании интернет-зависимости (особенности современного образа жизни, дефицит внимания со стороны педагогов, родителей и специалистов). Вводится понятие "чрезмерное использование Интернета", основными признаками которого выступают синдром отмены, потеря контроля, замена реальности. Представлены результаты исследования, проведенного в рамках международного проекта "Дети Европы онлайн" (EU Kids online) и направленного на выявление психологических факторов и распространенности чрезмерного использования Интернета российскими подростками. Проведен их сравнительный анализ с данными, полученными в аналогичном европейском исследовании

777 1

PSYCHOLOGICAL FACTORS OF SELF REGULATION AT DIFFERENT STAGES OF EDUCATIONAL TASK'S FULFILLMENT

from 01.03.2011

Представлены результаты исследования роли психологических факторов саморегуляции (индивидуального стиля саморегуляции, жизнестойкости, локуса каузальности, самоэффективности) на этапах выбора и спонтанного изменения выбора учебного задания у студентов (n = 100). Показано, что жизнестойкость и автономный локус каузальности способствуют выбору нового в отличие от выбора привычной деятельности и безличного выбора, а также предвосхищению трудностей без фиксации на них. Общая самоэффективность является важным фактором выбора типа задания. Изменение выбора сопряжено с особенностями планирования, оценки результата и самостоятельностью саморегуляции. В определенных условиях изменение выбора может способствовать повышению эффективности деятельности и не является нарушением саморегуляции.

672 1

Flaming and trolling as a type of cyberaggression: the role structure and features of digital sociality

issue 3 from 12.06.2021

Переход агрессии в “киберформу” ознаменовал интерес к тем социально-психологическим и пользовательским факторам и механизмам, которые стоят за рискованным и агрессивным онлайн-поведением. Способы поведения в ситуациях киберагрессии рассматриваются как один из результатов цифровой социальности, под которой понимается в том числе приобретаемая человеком в процессе межличностного онлайн-общения совокупность качеств и особенностей, связанных с принятием и соблюдением специфических норм цифровой среды и с выполнением на их основе различных социальных функций. Помимо задачи выявления социально-психологических факторов столкновения подростков и молодых людей с киберагрессией, через призму различных ролей в ситуации флейминга как наиболее часто встречающегося вида киберагрессии в статье анализируются особенности цифровой социальности, формирующейся в результате приобретения опыта социального онлайн-взаимодействия. 1554 подростка 12–17 лет, 736 молодых людей 17–30 лет и 1105 родителей подростков 12–17 лет из восьми федеральных округов России оценивали свой опыт и возможную реакцию на столкновение с флеймингом (на основе “ситуации-виньетки”), а также заполняли методики оценки пользовательской активности, соблюдения правил общения онлайн и офлайн, интернет-зависимости, личностных черт, толерантности, эмпатии, агрессивности. Согласно результатам, роль свидетеля агрессии — ведущая в онлайне у подростков и молодых людей — нередко недооценивается родителями подростков. Риск столкновения с флеймингом выше при более высокой пользовательской активности, особенно у подростков 12–13 лет, а наблюдение за онлайн-агрессией связано с меньшей толерантностью и сознательностью, меньшей готовностью соблюдать правила вежливого общения онлайн и офлайн, большей агрессивностью и нейротизмом. Выбор активной агрессивной роли связан с еще более высоким уровнем агрессивности и низким уровнем доброжелательности и толерантности, а выбор активной просоциальной роли — с более высокими показателями доброжелательности, эмпатии, толерантности и готовности соблюдать правила общения в реальной жизни и в интернете.

410 6

Trolling as a Destructive Online Practice: Adolescents and Young People as Victims, Aggressors and Bystanders

Issue 5 from 16.11.2022

Подростки и молодежь как активные онлайн-пользователи сталкиваются с различными формами деструктивного поведения в сети, среди которых лидирует киберагрессия. Цель работы — выявление социально-психологических факторов столкновения подростков и молодых людей с троллингом, а также анализ (с учетом ролевой структуры ситуации) особенностей негативных проявлений цифровой социальности как результата накопления опыта социального взаимодействия онлайн. 1554 подростка 12–17 лет, 736 молодых людей 18–30 лет и 1105 родителей подростков 12–17 лет из восьми федеральных округов РФ оценивали свой опыт и возможную реакцию на столкновение с ситуацией троллинга, а также заполняли методики оценки пользовательской активности, соблюдения правил общения онлайн и офлайн, интернет-зависимости, личностных черт, толерантности, эмпатии, агрессивности. Результаты выявляют роль свидетеля троллинга как наиболее распространенную у подростков и молодежи, часто недооцениваемую со стороны родителей подростков. Более высокий риск столкновения с троллингом характерен для пользователей с более высокой цифровой активностью, особенно у подростков 12–13 лет. В качестве личностных характеристик, связанных с наблюдение за троллингом, выступают меньшая готовность соблюдать этикет при общении, меньшая толерантность и сознательность, большая агрессивность и нейротизм. Выбор роли “тролля” связан с более низким уровнем доброжелательности и толерантности и высоким уровнем агрессивности, а предпочтение активной просоциальной роли — с более высокими показателями эмпатии, толерантности, доброжелательности и готовности соблюдать правила общения онлайн и офлайн.

964 11